Да, в силу невеселых исторических обстоятельств два эти слова в нашем
сознании никак не сочетаются. На протяжении десятилетий „теоретики"
пытались доказать, что само это слово - космополит - имеет лишь один,
сугубо отрицательный смысл. Между тем словари дают иные, куда более прагматические
толкования этого термина: „человек, посетивший много стран, живший в них",
„знакомый с многими странами", „человек с тонким художественным вкусом",
„свободный от националистических предрассудков". То, что все эти
определения - не пустой звук, убедительно доказывает пример великого музыканта
и гражданина мира - Ференца Листа. И не только потому, что музыка его,
огромное его наследие по праву принадлежат всему миру. Об этом, пожалуй,
не стоило бы говорить. Но и сама биография Листа служит подтверждением
того же, а ее, как зеркало, отразило и его творчество, сверкающее национальными
гранями едва ли всех народов Европы.
Как известно, Лист родился в небольшой венгерской деревушке Доборьян,
и на обложке одного из первых, детских еще своих сочинений сам написал,
что считает себя венгром. И конечно, детские впечатления, в том числе
и музыкальные, не могли не запечатлеться в его душе. Но вместе с тем большую
часть своей долгой жизни музыкант провел вдали от родины, дольше всего
во Франции, Германии и Италии, многократно объездил всю Европу, в том
числе бывал и в России, и даже - как это ни парадоксально звучит сегодня
- не владел родным языком! Настоящий полиглот, он с особым блеском изъяснялся
по-французски и по-немецки. Но можно ли считать его на этом основании
„непатриотом"? Нет, конечно. Еще весной 1838 года, уже в зените артистической
славы, музыкант, находившийся в Венеции, узнал из газет о наводнении,
постигшем его родину. Вот его отклик: „О, я - варвар, моя далекая родина!
Мои неизвестные друзья! Моя огромная семья! Крики твоей боли призывают
меня! Сердце мое разрывается, я склоняю голову от стыда, что так долго
не вспоминал о тебе." - восклицает он в открытом письме, опубликованном
в прессе. И именно с этого момента крепнет его связь с родной землей,
со своим народом.
Живя в разных странах, переезжая подчас непрерывно, он неизменно возвращался в Пешт, общался с влиятельными соотечественниками и деятелями культуры, играл возрастающую роль в общественной жизни. В его квартире в 1875 году была основана Музыкальная академия - и по сей день остающаяся одним из главных очагов национальной культуры. Вообще, за последние полтора десятилетия престарелый маэстро бывал на родине ежегодно, давал здесь авторские концерты, участвовал в музыкальной жизни, оказав огромное воздействие на развитие венгерской культуры. Правда, его связь с родиной была отнюдь не идиллической. Если народ, интеллигенция видели в нем гордость отечества, то правящие верхи, „аристократы" относились к великому художнику отнюдь не как к равному даже. Чего стоит один лишь факт, связанный с коронацией на венгерский престол австрийского императора Франца-Иосифа и его жены императрицы Елизаветы. Это происходило в 1867 году, когда Лист уже давно был истинным королем среди европейских пианистов и композиторов. Мессу на случай заказали именно ему, правда, лишь под давлением прогрессивных кругов венгерской общественности. Но автору не только не дали возможность дирижировать собственным творением, но для него не нашлось места и среди пышно одетой знати, заполнившей собор. Лишь по случайности знакомый венский музыкант провел Листа на хоры, где, затерявшись в толпе музыкантов, сумел он услышать свою собственную музыку! Но теперь, когда это творение, пусть изредка, звучит в концертном исполнении, понимаешь, что разделило подобострастную аристократию и великого музыканта: мятежный, свободолюбивый дух его музыки, полный дерзких и отчетливо венгерских мотивов.
Зато моральной компенсацией для него, думается, стало торжественное чествование
Листа в ноябре 1873 года, состоявшееся в венгерской столице по случаю
полувекового юбилея его творческой деятельности. Весь народ был един,
воздавая высшие почести своему гению. И не случайно одним из последних
публичных появлений Листа на концертной эстраде стал его прощальный концерт
в Будапеште 10 марта 1886 года -меньше чем за пять месяцев до его кончины.
Ну, а как с соотношением национального и интернационального, космополитического,
в самом творчестве Листа? И здесь все обстоит не так просто. Можно ли
назвать „космополитом" композитора, написавшего даже одни лишь блистательные
„Венгерские рапсодии" или „Ракоци-марш"? А ведь подобных творений,
навеянных образами родины, у Листа множество, и притом в самых разных
жанрах. Да, сочиняя их, в качестве опоры он избирал - как выяснилось много
позже - не ту исконно венгерскую музыку, которую открыли миру лишь Барток
и Кодаи, а виртуозно-страстную музыку венгерских цыган, и на ее мелодиях
и ритмах строил здание многих своих сочинений. Но разве это, в конечном
счете, может умалить их художественную ценность, их увлекательность? Нет,
конечно, и об этом не раз говорили, защищая Листа, отцы новой венгерской
музыки.
С другой стороны, поражает широта музыкальных взглядов композитора, его открытость всему богатству художественных культур мира. Многие исследователи называют его в числе тех, кто стоял у истоков всего последующего развития музыкальных культур Венгрии, Германии, Франции, а во многом Испании и Англии, сам внес огромный вклад в это развитие и как композитор, и как педагог. Нельзя также не вспомнить здесь и многообразных нитей, связывавших его с музыкальными культурами славянских народов. Его гастроли в России навсегда вписались в художественную летопись нашей родины, стали началом его тесной дружбы с деятелями русской музыки. Немало у Листа сочинений, навеянных русскими темами и сюжетами, музыкальными источниками; назовем среди многих общеизвестных, скажем, романс на стихи Лермонтова „Молитва", русскую песню „На прощание", переложенную им для фортепиано уже на склоне лет. А гуситские песни чехов, а вдохновенный гимн „Славим славных славян!", посвященный 1000-летию Кирилла и Мефодия.
Все это - только случайные, выборочно приведенные примеры. Жизнь Ференца
Листа - необычайно богата, насыщена, полнокровна. Его искусству и творчеству
посвящены сотни, тысячи исследований и статей, романов и новелл, фильмов
и пьес. Мы же затронули лишь одну сторону его биографии, попытались опровергнуть
лишь одно кажущееся противоречие, которое на деле представляет собой две
грани единой и неделимой творческой личности великого художника. Думается,
читатели могут продолжить и сами размышления на эту достаточно сложную
и волнующую тему.