Список одних только лучших партий Паолины Лукки вызовет у любителей музыки
определенное удивление. Действительно, с одной стороны, Маргарита в „Фаусте",
с другой - Кармен в одноименной опере Бизе.
Ее называли „венским соловьем". Как правило, подобную, довольно-таки
расхожую метафору относят к корифеям колоратурного пения, но не к исполнительницам
парти* Азучены или Кармен. Но по отношению с Лукке это определение было
вполне оправданным, потому что ее пение в случае надобности обретало черты
совершенно колоратурной виртуозности. И в то же время, обладая уникальным
сопрано с диапазоном редкой широты (две с половиной октавы), она уверенно
справлялась с партиями, которые составляют украшения меццо-сопранового
репертуара.
Владела она своим голосом с покоряющей свободой и мастерством. Это тем
более удивительно, что в юные годы Лукка не смогла получить систематического
музыкального образования, дело ограничилось непродолжительными частными
уроками у венских педагогов. Ее семья не располагала порядочными средствами,
и уже в 15 лет Паолина начала самостоятельную профессиональную деятельность.
В 1856 году Лукка впервые переступила порог Венской придворной оперы в
роли скромной хористки. Так продолжалось три года. Голос ее окреп, и вот
очередной спектакль „Вольного стрелка" Вебера. В хоре девушек запевала
- обаятельная Паолина Лукка. Тут-то, наконец, и обратили на нее внимание
специалисты. Но для столичной сцены голос ее находят еще недостаточным.
Впрочем, скромный театр в Оломоуце пользовался известностью и авторитетом.
Здесь и началась ее блистательная карьера, старт которой связан с партией
Эльвиры в опере Верди „Эрнани".
Великолепные голосовые возможности артистки были настолько очевидны,
что уже вскоре ее слушали жители Праги, где она добилась огромного успеха
в „Гугенотах" Мейербера (Валентина) и в беллиниевской.Норме".
Именно по инициативе Мейербера двадцатилетняя певица стала солисткой Придворной
оперы в Берлине. Десятилетие, проведенное в германской столице, явилось
периодом окончательного формирования творческого облика выдающейся артистки,
репертуарных накоплений. Законодатель тогдашнего музыкального театра Мейербер
продолжал покровительствовать Лукке. Под его руководством она разучивала,
в частности, партию Селики в „Африканке". Тогда же имя Паолины Лукки
приобретает европейскую известность. Ее гастроли разворачиваются и за
пределами континента. Особенно ее любили английские слушатели, перед которыми
она часто выступала в лондонском „Ковент-Гардене". Не менее успешными
были ее гастроли в Петербурге и Москве.
Наконец, последний этап артистической карьеры Лукки связан с Венской придворной
оперой, где она начала работать в 1874 году. На этой сцене с особенной
силой развернулось ее вокально-драматическое дарование. Наряду с покоряющей
музыкальностью она демонстрировала отточенное актерское мастерство, помноженное
на экспрессивный темперамент и, разумеется, удивительную способность сценического
перевоплощения. Одинаково убедительно интерпретировала она роли Церлины
(Дон Жуан) и Керубино ,Свадьба Фигаро") в моцартовских операх, Леоноры,
в бетховенском „Фиделио", и в ,Фаворитке" Доницетти; ей был
подвластен и загнеровский репертуар (Эльза в „Лоэнгриче", Сента в
„Летучем голландце"). А всего к "889 году в ее распоряжении
было свыше шестидесяти партий.
Паолина Лукка сравнительно рано оставила оперную сцену. Это случилось
в 1889 -оду, когда ей не исполнилось и пятидесяти лет. На прощание коллеги
по сцене избрали ее почетным членом Венской придворной оперы.