Ежегодник - В мире музыки - 1991г.

Музыкальная литература



Книги, литература, ноты

 

Юрий Мазурок

ПЕВЕЦ ГЛАЗАМИ ПАРТНЕРОВ

 

 

Рассказывая о выдающихся артистах, принято, как правило, широко пользоваться высказываниями критиков, рецензентов. Спору нет, квалифицированный критик способен тонко подметить достоинства и недостатки артиста, нарисовать достаточно узнаваемый его портрет. Немало таких „портретов" и в творческом досье одного из крупнейших советских певцов Юрия Мазурока, и подавляющее большинство из них выдержано в восторженных тонах. Но все же здесь, по случаю его юбилея, нам представилось желание рассказать о его карьере словами ценителей, пожалуй, не менее строгих и не менее доброжелательных, -двух его партнеров по сцене, по Большому театру. Ведь в объективности людей, работающих „в одной связке" с артистом, и постоянно ощущающих взаимозависимость с ним, тоже не приходится сомневаться. Заметим лишь, что два приводимых ниже „эскиза" к портрету Юрия Мазурока разделяет почти полтора десятилетия.
В конце шестидесятых годов Ирина Архипова писала о молодом еще солисте Большого театра следующее: „Впервые я услышала Юрия Мазурока несколько лет назад на концерте во время одного приема. Первое впечатление было сразу благоприятным: очень музыкальный певец, обладающий легким баритоном, лиричным, да же несколько тенорового звучания. Именно так мне о нем и говорили незадолго перед тем, как он был принят в Большой театр. Приходилось слышать и такие высказывания: непонятно -баритон у Мазурока или тенор?. Подобные мнения, возможно, базировались на том, что тогда у молодого еще певца звучание голоса не было достаточно насыщенным. Но зато он обладал богатством стократ более важным: не только отличными природными данными, но правильной вокальной подготовкой.

Она была получена в Московской консерватории в классе знаменитого баритона С. И. Мигая и в аспирантуре, где он занимался у А. С. Свешниковой. Небезынтересно, что еще до того, как Мазурок всецело посвятил себя нелегкому и не всегда благодарному искусству пения, он окончил Львовский политехнический институт. В студенческой самодеятельности впервые и обнаружились его незаурядные вокальные способности, которые так счастливо развились впоследствии. Правильная школа, полученная Мазуроком, позволила ему утвердиться внутренне, в своем певческом самосознании, и закрепить свои позиции как артиста Большого театра. Молодой певец сразу получил ведущую партию: дебютируя в „Онегине", он был несколько скован сценически, но пел хорошо, оправдывая лучшие надежды, опровергая скептиков. Что касается сценической скованности, то, рискуя показаться парадоксальной, я все же выскажу уверенность в том, что для человека, который делает первые шаги на оперной сцене, эта самая скованность бывает даже полезной: исполнителя не захлестывает молодой темперамент, он внимательно следит за вокалом, осваивает его по-настоящему, „созревает" в той или иной партии, и уж тогда может развернуться во всю ширь своего актерского дарования.
Вслед за Онегиным - Болконский („Война и мир") и Елецкий („Пиковая дама"). Прекрасные внешние данные, благородная осанка, лирическая окраска голоса - все здесь помогало певцу. Именно певческие его качества укрепились и развились в первых партиях, в исполнении которых превалировало вокальное начало. Однако это не значит, что первые оперные герои Мазурока были „внеобразны". Эмоциональность и разочарованность Онегина, возвышенное и самоотверженное чувство Елецкого, жажда жизни, патриотизм, надежда и любовь князя Андрея Болконского - все было обрисовано пением, возникало из пения, базировалось на нем. В дальнейшем стало еще более очевидно заблуждение тех, кто считал Мазурока холодным. Сдержанность и холодность на сцене далеко не одно и то же. Не открытый, а внутренний темперамент артиста несомненен".
Так очертила выдающаяся певица первые шаги Юрия Мазурока. Подкрепляя свои оценки анализом исполнения артистом партий Деметрия („Сон в летнюю ночь" Бриттена), Фигаро („Севильский цирюльник" Россини), Веденецкого гостя („Садко" Римского-Корсакова), а также довольно интенсивной уже тогда концертной деятельности певца, Архипова отмечала тонкое стилистическое чутье его, „умение уловить главное в любом произведении и донести это главное до любой аудитории". Она заключала: „Юрий Мазурок вступает в пору зрелости. Ему 36 лет и он уже умеет уверенно управлять своими природными данными и благоприобретенными знаниями. Я думаю, что его ждет интересная и значительная творческая жизнь".

Юрий Мазурок

Как мы знаем сегодня, предсказание это сбылось в полной мере. Уже в семидесятые годы наступила пора расцвета таланта артиста, пора его мирового признания. Он выступал на лучших сценах мира и в составе труппы родного театра, и как гость, украшавший любой ансамбль высококлассных певцов повсюду - в лондонском „Ковент-Гардене", Королевской опере Брюсселя, „Метрополитен-опера" в Ньй-Йорке, Государственной опере в Вене, в театрах Сан-Франциско, Афин, Берлина, Праги, десятков других городов. Широк и разнообразен репертуар одного из ведущих лирических баритонов мира. Среди коронных ролей артиста - Елецкий и Роберт („Пиковая дама" и „Иоланта"), вердиевские герои - Жермон („Травиата"), ди Луна („Трубадур"), ди Поза („Дон Карлос"), Ренато („Бал-маскарад"), Набукко в одноименной опере; а наряду с ними - Фигаро в „Севильском цирюльнике", Гульельмо в „Так поступают, все женщины", Скарпиа в „Тоске" и Эскамильо в „Кармен", Генри в „Лючии ди Ламмермур", Андрей Болконский и Царев в операх Прокофьева. Но, пожалуй, одной из вершин творчества артиста остается роль Евгения Онегина. Елена Образцова рассказывает: „Впервые он прикоснулся к этому гениальному творению Пушкина-Чайковского еще участником самодеятельности. Онегин был его дипломной работой в оперной студии Московской консерватории, „Евгений Онегин" стал его дебютным спектаклем на сцене Большого театра и с тех пор постоянно сопровождает артиста. Мне неоднократно приходилось слушать Ю. Мазурока - Онегина в Большом театре, во время гастролей. В этом образе особенно ощутимо творческое развитие, совершенствование артиста. Глубокое понимание музыки, чувство слова, художественная чуткость, тщательная отделка деталей с годами снимали с этого образа случайное, наносное, определяли вокальную, сценическую свободу исполнения. При внешней сдержанности и рождался многогранный характер, скрытый за хорошими манерами. Гибкость голоса, который может звучать не только лирически мягко, но и отчужденно-жестко, выразительная интонация, отличная дикция - все подчинено раскрытию образа. Не случайно Онегин в исполнении Юрия Мазурока получил мировое признание. Советский певец внес очень значительный вклад в пропаганду за рубежом этой жемчужины русской оперной классики".

Е. Образцова продолжает: „Однако зарубежные труппы приглашают Ю. Мазурока не только для исполнения русского репертуара. Прежде, чем выступить в партии Ренато („Бал-маскарад") на сцене нашего театра, он исполнил ее за рубежом, пел с большим успехом в Сан-Франциско, Лондоне, Вене. Мы вместе участвовали в постановке „Кармен", которую осуществляли в Венской опере дирижер Карлос Клейбер и режиссер Франко Дзеффирелли. Выступая вместе с Юрием Мазуроком за рубежом в „Трубадуре", „Дон Карлосе", „Бал-маскараде" и „Кармен", я каждый раз вновь и вновь отмечала его высочайший профессионализм, умение работать, то, с каким успехом демонстрировал он свое мастерство.
Среди спектаклей, в которых мы выступаем вместе, мне бы хотелось назвать еще два - „Пиковая дама" и „Садко". Лишь дважды встречается Графиня с князем Елецким, но каждый раз за внешней благообразностью вижу и слышу я холодную уравновешенность, не согретую горячим чувством. А ведь благороден, знатен, хорош собой. Вся партия Веденецкого гостя сводится практически к одной песне, но вокалисты знают, какого профессионального мастерства требует ее исполнение. И Юрий Мазурок демонстрирует его в полной мере: здесь и тонкое чувство стиля, и отличная фразировка, и вокальное изящество."

Итак, два отзыва - отзыва артистов двух поколений. Один - об артисте, начинающем подниматься к вершинам славы, другой - о зрелом мастере, находящемся в зените своей карьеры. Думается, сопоставив их, читатель сможет составить достаточно ясное представление об облике певца. А пополнить его можно, слушая многочисленные записи Юрия Мазурока - как в оперном, так и в камерном репертуаре.