Долгие годы одной из бед отечественной музыкальной культуры был дилетантизм.
Многие таланты в таких условиях не могли в полной мере реализовать свой
творческий потенциал. В этом отношении показательна судьба Павла Ивановича
Бларамберга.
Вот канва его биографии. Учился он в знаменитом Александровском лицее,
том самом, который в нашем представлении навсегда связан с именем Пушкина.
Лицейская пора окончилась в 1860 году. Теперь предстояло определить свое
жизненное призвание. Как писал в своем фундаментальном труде „Биографии
композиторов с IV - XX век" крупный русский музыкант А. Ильинский,
„эпоха шестидесятых годов, полная жизнерадостного чувства и чаяний светлого,
лучшего будущего глубоко захватила Бларамберга. Она совпала с расцветом
его молодости (он был 19-летним юношей, когда вышел из лицея), воспитала
его таким, каким он остался всю свою жизнь - убежденным шестидесятником.
Она же и раздвоила его, заставляя в течение всей его жизни переходить
от музыки к общественной деятельности и от публицистики и научных работ
опять к музыке".
Убежденный шестидесятник. Точно сказано. Бларамберг с молодых лет и неизменно стремился найти место, где он мог бы с наибольшей пользой применить свою энергию, свои знания. Он хотел в это переломное время приносить соотечественникам конкретную, ощутимую помощь, способствовать общественному прогрессу: служба в Центральном статистическом комитете Министерства внутренних дел, публикации в „Записках" Русского географического общества, преподавание в воскресных школах, организация бесплатных народных читален. В 1869 году он участвовал в однодневной переписи населения столицы, а позднее сыграл важную роль в укреплении авторитета либеральной газеты „Русские ведомости", будучи заведующим отделом иностранной политики. И по прошествии многих лет Павел Иванович не изменял себе. Характерно, что в 1905 году он оказался одним из авторов сборника „В защиту слова", написал статью „Цензура в музыке".
Теперь несколько слов о Бларамберге-музыканте. Систематического профессионального
образования он не получил. Овладев, пусть не блестяще, игрой на фортепиано,
юный энтузиаст смело осуществлял дерзкие творческие замыслы. Организовав
в лицее струнный оркестр, Бларамберг взял на себя обязанности его дирижера,
а в программы выступлений наряду с классикой включал и собственные опусы,
в том числе фрагменты из оперы „Ундина". Такое обнадеживающее начало
заставило молодого композитора позаботиться о пополнении своих знаний:
уроки фортепианной игры у М. Балакирева и по гармонии - у А. Герке. Ну,
а в основном дело ограничилось самообразованием -изучение партитур старых
итальянцев, курса контрапункта и фуги Керубини, произведений Баха, Генделя,
Бетховена. Особое влияние на его композиторское формирование оказала эстетика
„Могучей кучки". Словом, к семидесятым годам он почувствовал уверенность
в своих силах и приступил к созданию крупных сочинений. Живя в Брюсселе,
Бларамберг написал кантату на основе лермонтовского „Демона", а также
значительную часть оперы „Мария Тюдор". В 1888 году эту оперу включил
в свой репертуар Большой театр - по требованию-цензу-ры она шла под названием
„Мария Бургундская" (такой поворот событий и дал композитору материал
для статьи 1905 года, о которой уже шла речь).
Бларамберг пробовал свои силы в симфоническом жанре - Симфония, поэма
„Умирающий гладиатор", писал романсы, хоры, но все же именно музыкальный
театр привлекал основное внимание композитора. На московских сценах шли
его оперы на сюжеты А. Н. Островского - „Скоморох" и „Тушинцы",
силами учеников Музыкально-драматического училища была поставлена опера
„Девица-русалка", байроновский „Дон Жуан" лег в основу оперы
„Волна".
Бларамберг начинал как дилетант и до конца жизни не решился безраздельно
посвятить себя музыке. Тем не менее огромная работоспособность позволила
ему не только зарекомендовать себя способным композитором, но и начать
педагогическую деятельность в Музыкально-драматическом училище Московского
филармонического общества. Здесь в 1883-1898 годах он преподавал теорию
музыки, и среди его учеников был Василий Калинников. Все это и дает основание
вписать имя Павла Ивановича Бларамберга (пусть скромным шрифтом) в историю
русской музыкальной культуры.