Васко Мариз - Эйтор Вила Лобос

Вилла Лобос (ноты)



Биография, жизнь и творчество бразильского композитора
ноты для фортепиано, гитары

 

Место Вила Лобоса в бразильской музыке

 

 

Бразильский национальный тип образовался из слияния трех рас: белой, черной и красной. Однако без всякого преувеличения следует признать, что на формирование бразильской национальности индейцы оказали относительно ничтожное воздействие. В самом деле, в настоящее время на восьмидесятимиллионное население Бразилии приходится всего лишь один процент индейцев. Зато негритянское влияние чрезвычайно велико. Уже в конце XVI века начали ввозить из Африки черных рабов, предназначенных заменить туземную рабочую силу, так как свободолюбивые индейцы оказались непригодными к подневольному труду. Миллионы негров, вплоть до 1850 года прибывавшие в Бразилию, сыграли значительную роль в формировании бразильского характера. В музыке вклад негров больше всего проявился в области ритмики; негры придали танцу откровенно чувственный тонус и сообщили ему драматический и ритуальный смысл.

Однако наиболее сильным оказалось влияние европейской музыки — португальской, испанской, французской, итальянской. «Португальцам мы обязаны нашей тональной и ритмической системой; вероятно, также и синкопой, которую мы сумели развить, опираясь на негритянскую ритмику»Именно через Португалию и Бразилию проникли европейские музыкальные инструменты и литература. Следует, отметить также и другие влияния; испанское — через посредство различных болеро, фанданго, сегидилий, хабанер и сарсуэл; аргентинское — через перикон и — в более позднее время — танго; итальянское — очень значительное с XVIII века, в связи с растущей популярностью оперы в Бразилии; французское — через детские песенки; австрийское— через вальсы, и, наконец, влияние джазовой музыки Северной Америки.
Постоянный приток иноземной народной музыки способствовал развитию в Бразилии природных музыкальных способностей народа. Из этих различных элементов возникли в последней четверти прошлого века первые образцы классической бразильской музыки. Несмотря на свою богатую контрастами и полную жизненных сил природу, бразильская музыка по-настоящему национальной становится только у Вила Лобоса, почти сто лет спустя после первых и решительных проявлений национального лица в европейской музыке у Глинки и Шопена. «Мировая скорбь», тоска по родине, любование возрожденными областническими традициями, идеи возврата к простой жизни и народным обычаям, прославление дикаря с его близостью к природе— все это восходит еще к романтизму. Бразилия не избегла этого этапа в развитии своей культуры, хотя и с запозданием.

Национальное направление в музыке — это порождение романтизма и одно из характернейших его проявлений — еще и сегодня остается одним из важнейших музыкальных течений, особенно в малых странах. Более того, в некоторых странах, в том числе в Бразилии, это национальное направление приобретает патриотический характер. Вот что писал тридцать лет тому назад бразильский музыковед Мариу де Андраде: «Бразильская музыка должна стать в настоящее время музыкой боевой. Если бразильский музыкант ощущает свою гениальность так же сильно, как когда-то ощущали ее Бетховен и Данте, то ясно, что он должен писать национальную музыку. Ибо, если он гениален, он неизбежно сумеет выявить наиболее существенные элементы национального характера. Общественная сила его будет огромной, притом художественная ценность его музыки нисколько не пострадает, так как нет национального гения, который бы не стал также достоянием всего мира. Если же композитор этот принадлежит к подавляющему большинству музыкантов не гениев, то тем более он должен писать в национальном духе. Если же он примкнет к итальянской или французской школе, он потонет в общей массе, между тем как в новой национальной школе он сможет оказаться полезным и даже необходимым. Цезарь Кюи остался бы неизвестным, не сыграй он столь важной роли в образовании русской музыкальной школы. В мировом масштабе ценность Турины не столь велика, однако в испанской музыке это фигура, которой нельзя пренебречь. В наше время всякий бразильский художник, создающий истинно бразильские произведения искусства, — человек несомненно ценный. Тот же, кто вносит свой вклад в космополитическое или чужеземное искусство, — если только он не гений, — лишний человек, неудачник».
В ту эпоху национального самоутверждения Андраде был безусловно прав. В настоящее время посла успехов Вила Лобоса, особенно же после его смерти, национальная бразильская музыка теряет приверженцев среди талантливых музыкантов, которым не терпится попробовать сочинять в духе новейших европейских и американских эстетических тенденций, чему немало способствует быстрота и легкость межконтинентальных сообщений.

В прошлом веке о подлинно бразильской профессиональной музыке невозможно было говорить, не вызывая насмешек. В Бразилии было время безраздельного владычества итальянской оперы, несмотря на робкие попытки немецких и французских музыкантов завоевать признание. Талантливая бразильская молодежь ехала учиться или совершенствоваться в Европу и презрительно относилась ко всему, что напоминало развлечения черных рабов или однообразные индейские напевы.
5 марта 1887 года, в день рождения Эйтора Вила Лобоса, многочисленная избранная публика Бетховенского клуба или Общества классических концертов в Рио-де-Жанейро благоговейно внимала фантазиям для фортепиано на темы «Сомнамбулы», сходила с ума от «Травиаты» и из чистого снобизма стоически терпела Баха. Эта весьма респектабельная публика, состоявшая в большинстве своем из слушателей немало попутешествовавших, не подозревала о существовании «Сертанежа» Бразилиу Итиберё да Кунья и «Самбы» Алешандру Левя. Им было невдомек, какой успех эта национальная музыка будет иметь в Париже сорок лет спустя. Они не подозревали о ее ценности; они недоверчиво улыбались, когда им говорили, что это новаторское движение впервые дает понять изумленному миру, что за ошеломляющая сила кроется в бразильской природе и в характере бразильца.
Национальное направление в бразильской музыке должно было пройти через ряд ошибок, из которых самой серьезной оказался экзотизм. В своем желании создать типично бразильские произведения, некоторые композиторы бразильской школы уклонились от главной цели и перенесли акцент на какую-нибудь одну черту фольклора, вместо того чтобы постараться дать обобщенный образ Бразилии.
Бразильский музыкальный национализм, зародившийся во втором десятилетии XX века, ярче проявившийся в симфонической и фортепианной музыке, нежели в опере, в отличие от того, как это имело место в России или Чехии, не лишен некоторой предвзятости, вполне, впрочем, извинительной у народа с таким богатым фольклором. Нередко нам преподносят под видом бразильской музыки нечто индейское или негритянское. Между тем высший идеал национального заключается не в выражении какой-нибудь одной черты бразильской души, а в создании бразильского музыкального языка, естественно впитавшего в себя особенности народного искусства всех областей страны. Лишь немногие композиторы во всем мире достигли этой стадии. В Бразилии большинство музыкантов окопалось в какой-нибудь определенной области, используя ее музыкальный материал по собственному усмотрению и порой щедро осыпая его богатыми и яркими украшениями. Очень немногие отважились пойти по пути чистой национальной музыки, ими были: Вила Лобос в своих «Шоро» и Камаргу Гуарниери
Вила Лобос — тот, кто поднял целину; он расчистил молодым поколениям тернистую дорогу бразильского национального искусства и указал, куда идти. Его творчество преодолело самым блестящим образом первые два этапа пути, а затем вышло в mare tenebrosum чисто национального. Порой, даже не прибегая к фольклору, композитор показывает нечто подлинно типичное для Бразилии. В Нонете, в некоторых «Шоро», в камерных сочинениях последних лет, в той или иной Бахиане он достигает порой совершенного выражения бразильского духа. Однако сам Вила Лобос говорил: «Бензин, который я вырабатываю, идеален для грузовиков и легковых машин, но для самолетов он оказывается не всегда достаточно очищенным».
Вила Лобос создал национальную бразильскую музыку, он пробудил у современников страстный интерес к фольклору и заложил крепкий фундамент, на котором молодые бразильские композиторы должны были воздвигнуть величественный храм. Национальное направление в музыке имело, повторяем, неоспоримые заслуги: оно открыло глаза бразильцев на Бразилию. Но ценою скольких лет борьбы! Лучшая часть творений композитора Альберту Непомусену в начале века так

и не была понята именно из-за присущих ей ярко национальных черт. Одаренные музыканты вынуждены были скрывать свои самые характерные произведения под иностранными названиями. Вила Лобосу пришлось столкнуться и со свистками публики и с непониманием критики
«Неделя современного искусства», организованная в Сан-Паулу в феврале 1922 года, сыграла решающую роль в реакции интеллигентной молодежи на удушающее европейское вмешательство в бразильскую культуру. «Неделя» возмутила публику, но помогла разглядеть закоснелые предрассудки и несомненно способствовала более объективной оценке бразильского национального искусства. Принявшей в ней участие Вила Лобос был весьма активен в этом движении за культурное обновление Бразилии. Его музыка сыграла очень важную роль для внедрения новых идей у него на родине.