Васко Мариз - Эйтор Вила Лобос

В ПОИСКАХ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

Творчество Вила Лобоса — результат его личных устремлений и той одиссеи, какой явилась его жизнь. Лишь те, кому пришлось преодолеть значительные трудности, стали великими музыкантами. Необходимость играть в малых оркестрах и владеть несколькими инструментами, путешествия вглубь страны, пребывание за границей, наконец, нужда, с которой ему пришлось не раз бороться, закалили его характер и обогатили его природное дарование.
Фанатическое увлечение Вила Лобоса шоранами не помешало ему закончить классическую школу при монастыре Сан Бенто. Уступив настояниям матери, он записывается на подготовительные курсы для поступления на Медицинский факультет университета, хотя к медицине у него не было ни малейшего призвания.

Слушать лекции по этой специальности было для него в высшей степени тягостно. Любопытство его пробуждалось лишь на занятиях анатомией, где он задавал профессору вопросы, касавшиеся сложных проблем, часто превосходивших уровень его курса.
В шестнадцать лет Туу сбежал из материнского дома, найдя убежище у тетки Фифины, чтобы никто не мешал ему ходить к шоранам и играть в маленьких оркестрах. Так началась его трудная богемная жизнь, которой суждено было затянуться надолго. В театре Рекрейо де Рио ему пришлось играть самую разнообразную музыку, в репертуар входили даже оперы, оперетки и сарсуэлы. Играл он также и в кинематографе «Одеон», в барах, гостиницах, кабачках и т д. Сочинения его в ту эпоху ограничивались вальсами, экоссе-зами, пасо-добле и польками — словом, самым непритязательным репертуаром. В то время ему довелось общаться со знаменитейшими народными певцами и самыми оригинальными народными композиторами своей эпохи.

В 1905 году, когда Эйтору исполнилось восемнадцать лет, его охватило желание увидеть новые места. Он решил пожертвовать еще несколькими драгоценными книгами, унаследованными от отца, и на вырученные деньги отправился на север Бразилии. Он посетил штаты Эспириту Санту, Байа и Пернамбуку и был потрясен необычайным богатством фольклора. В поисках необычного и местных достопримечательностей он посещал самые подозрительные кварталы Сальвадора и Ресифе.
Он проник вглубь северо-восточных штатов, подолгу оставался на сахарных заводах и в фазендах. Впечатления, почерпнутые во время этого путешествия, оказались бесценными. Музыка народных певцов, их манера петь, строй их примитивных музыкальных инструментов, протяжные напевы погонщиков скота, народный театр и Драматические танцы, desafios1 — все интересовало его живейшим образом и пробудило заложенное в нем могучее национальное сознание.
Уже во время первого путешествия на Север, несмотря на свою молодость и неопытность в фольклористике, Вила Лобос собрал, благодаря исключительному слуху, народные темы и напевы. Для записи он использовал, — как он сам объяснил, — своего рода стенографию; сначала знаками он обозначал ритмику отрывка, а потом, попросив певца повторить его, ставил уже ноты. Во время этого путешествия и других, которые позднее он совершил по Бразилии, Эйтор записал более тысячи народных тем; «Практическое руководство», опубликованное им почти тридцать лет спустя, содержит выборку из этого собрания.
Пребывание Вила Лобоса на Северо-Востоке страны было для него полезным. Давая концерты и работая с группой музыкантов во время своих путешествий по внутренним районам, он был поражен их фанатической преданностью музыке. 'Ему попадались певцы, которые крали электрические провода, чтобы натянуть их вместо струн на самодельные гитары из кубышечных тыкв. После долгих месяцев приключений Вила Лобос вернулся в Рио. Он продолжал сочинять музыку самого разнообразного характера, главным образом фантазии для гитары и пьесы для голоса и фортепиано.
В следующем году Вила Лобос по приглашению друга предпринял путешествие на юг страны. Он отправился в Парангуа, где поступил на работу в контору спичечной фабрики. Там в течение восьми месяцев он вел спокойную и приятную жизнь, концертируя в окрестных городах и продолжая все так же стремительно, непрерывно сочинять. Однако пребывание в южных штатах, которые он полностью объехал, с точки зрения фольклористики его разочаровало. Вила Лобос говорил, что и там, конечно, стоило кое-что собрать, но по чистоте и богатству этот материал значительно уступал тому, что можно было найти на Северо-Востоке. Упорно сохранявшиеся европейские черты в музыке немецких и польских колонистов и испанское влияние, шедшее с Ла-Платы, были столь сильны, что сводили зачастую на нет всякую надежду собрать подлинный местный туземный фольклор.

К этому пребыванию в Парангуа относится один любопытный и очень характерный для Вила Лобоса эпизод. По натуре он всегда был человеком необычайно импульсивным; самое незначительное любовное увлечение вырастало у него в нечто из ряда вон выходящее. Так, за свою жизнь он восемь раз обручался. Привлекательность его личности, хорошая репутация, которой он пользовался в конторе, его артистическая душа, и то, что как музыканта его очень ценили окружающие, пленили одну из дочерей владельца фабрики, который обещал взять его « компаньоны, если он женится на его дочери. Как ни была соблазнительна перспектива породниться с респектабельным семейством и почувствовать твердую почву под ногами, Вила Лобос понял, что бросить свою скитальческую жизнь он не вправе и должен продолжать борьбу за свое место под солнцем, рассчитывая только на свои артистические силы. Поэтому он покинул Парангуа точно так, как некогда Бах покинул Гамбург после такой же истории с дочерью Букстехуде.
Обозревая этот период, Луиз Эйтор Коррейя де Азеведу в своей лекции «Вила Лобос, его эстетика и оценка его творчества» говорит: «Вила Лобос, к отчаянию своего начальства, будь то в административной или в музыкальной иерархии, без всякого зазрения совести вносил изменения в мелодию, которую ему ставили на пюпитр. „Чтобы не получалось так, как у всех", — пояснял он. В этом проявлялась основная черта его характера: любой ценой избегать не только общих мест, но и всего того, что принимается легко, без спора».
В 1907 году Вила Лобос снова в Рио, ему двадцать один год, и вместе с юридическим совершеннолетием он достиг также и совершеннолетия артистического. Тогда он написал свое первое значительное произведение «Canticos Sertanejos» («Песни Сертана») для малого оркестра. Он старается воссоздать в них атмосферу бразильской музыки средствами местного музыкального фольклора. В том же году он записывается в класс гармонии Фредерику Насименту в Национальном музыкальном институте. Он также стал давать Агнелу Франсу уроки французского языка, которым он уже довольно хорошо владел, в обмен на уроки гармонии. Его вольнолюбивый ум никак не мог заставить себя ограничиться строгими рамками, предписываемыми требовательным Насименту. Поэтому через несколько месяцев он бросил институт и отправился путешествовать по штатам Сан-Паулу, Мату Гроссу и Гойяс. С этих пор Вила Лобос учится только у самого себя, прислушиваясь к замечаниям Насименту и Франсиску Брага, единственным, кого он знакомил со своими сочинениями этих лет.
В четвертое свое путешествие (оно было его второй поездкой на Север), он взял себе в спутники Донидзетти, примечательную личность, закоренелого представителя богемы, но верного друга и хорошего музыканта. Он оказался идеальным товарищем во время смелой экскурсии вглубь северных и северно-восточных штатов, продолжавшейся более трех лет. Вила Лобос все более проникался важностью предпринятых им исследований. И вот эти два столь непохожие друг на друга человека странствуют вместе по дорогам Бразилии. В каждой деревне, где они останавливаются, Вила Лобос занимается организацией концертов. Оба были мастерами на все руки: играли на виолончели, на рояле, на гитаре и на саксофоне. Подзаработав немного денег, они отправлялись дальше. Как-то раз м?р одной из деревень буквально засыпал Вила Лобоса подарками.

Дело в том, что между этой и соседней деревнями существовало великое соперничество: у каждой был свой муниципальный оркестр, и шел спор, который из них лучше. Мэр одной деревни очень желал получить партитуры пьес, которые играл оркестр соперника. Вила Лобоса в этих краях никто не знал и поэтому он мог спокойно пойти послушать концерт оркестра соседней деревни и записать всю исполнявшуюся там музыку. Так он стал в этих местах героем дня. Занятный эпизод этот напоминает случай с юным Моцартом, записавшим по памяти знаменитое ватиканское Miserere. Вполне понятно, что после этого Вила Лобос и Донидзетти предпочли держаться подальше от другой деревни. Собранный ими фольклорный материал оказался, очень обильным. Однако привезти все то, что они записали, им не удалось, ибо значительная часть записей погибла при переправе через реку.
Во время поездки в Байю Вила Лобос впервые услышал произведения некоего композитора по имени Дебюсси. Впечатление у него сложилось положительное, но особого значения он этому не придал. Несколько лет спустя Артур Рубинштейн убедит его в достоинствах музыки французского композитора.
Вернувшись в Р.ио, он с удивлением узнал, что мать, не получая от него никаких известий и считая ею умершим, отслужила мессу за упокой его души. К этому времени относится сочинение им одноактных опер «Аглая» и «Элиза». Последнюю должна была поставить в Рио небольшая оперная труппа, которая, однако, вскоре прогорела. С января по май 1912 года Вила Лобос сочинил «Изахт», оперу в четырех действиях, в которой использовал и развил материал двух предыдущих опер.
К этому же времени относятся пьесы для скрипки и фортепиано, «Двойной струнный квинтет», песни для голоса и фортепиано, а также духовные сочинения для детской хоровой капеллы школы св. Цецилии. В мае месяце он отправился в последнюю фольклорную поездку и концертное турне на Север. Тогда же он начал тщательно изучать партитуры классических и романтических композиторов.

Еще только нащупывая свой путь, Вила Лобос в те годы испытал сильное влияние Вагнера и Пуччини. «Тристан» приводил его в восторг, как, впрочем, почти каждого музыканта того времени. В ранних операх Вила Лобоса сказывается воздействие вагнеровской оркестровки и гармонии, а на мелодических линиях заметен отпечаток музыки Пуччини. Впрочем, влияние это было недолгим, ибо он сам говорил: «Как только я чувствую, что подпал под чье-то влияние, я встряхиваюсь и освобождаюсь от него».
Все же чтение «Курса музыкальной композиции» Венсана д'Энди оказало на него глубокое воздействие, а метод композиции оставил на сочинениях Вила Лобоса заметный след. Две первых симфонии, Соната № 2 для виолончели и все Трио, за исключением Первого, многим обязаны д'Энди.
1915 год был переломным в биографии Вила Лобоса. Именно в этом году в Рио состоялся его официальный дебют как композитора; тогда же начались горячие дискуссии, порожденные его творчеством, передовым для той эпохи. Личность В«ла Лобоса к этому времени уже сформировалась: он вступает в борьбу, из которой выйдет победителем, благодаря своей стойкости и таланту.