В.П.Самаренко, М.А.Этингер
Русские народные песни Астраханской области
“Советский композитор”, 1978г.
номер с4108к
содержание:
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вот уже несколько столетий Астрахань является одним из крупнейших центров рыбного промысла.
Веками служила астраханская земля прибежищем для вольнолюбивых людей, бежавших от помещичье-крепостного гнета; сюда стекалась огромная масса крестьян-бедняков, страдавших от безземелия, крайней нищеты, поборов и налогов со стороны светских и духовных властей.
Предки большинства нынешних жителей Астраханской области — выходцы из центральных и поволжских губерний России, Украины и других местностей. Здесь, на побережье Северного Каспия и многочисленных рукавов Волги, они основывали деревни и села. С прежнего местожительства они принесли в памяти своей народно-песенное богатство, которое впоследствии переходило из уст в уста, от одного поколения к другому и в некоторой степени дошло до нашего времени.
Конечно, природные и экономические условия и новый род занятий наложили известный отпечаток на быт, нравы и обычаи населения этого края, что отразилось и в содержании песенного народного творчества. В то же время, отмечая своеобразие астраханского фольклора, нельзя забывать, что он, как и всякий областной фольклор, не обособлен от общенародного и является его составной частью.
В течение трех столетий, истекших со времени присоединения астраханского края к России, произведения местного русского устно-поэтического народного творчества в печати не появлялись. Лишь в 1851 году впервые на страницах губернской газеты были опубликованы тексты четырех народных песен, по словам неизвестного собирателя услышанные им «от коренных астраханских простолюдинов».
В 1867 году тексты этих четырех песен были перепечатаны другой астраханской газетой. Местный журналист К. И. Аскоченский в своей рецензии выступил с отрицанием их принадлежности к числу оригинальных астраханских. Он писал: «Мы не находим оснований относить их к астраханскому народному гению, и только одно то, что собирателю этих песен удалось услышать их от коренных астраханцев, дает им в наших глазах некоторое значение».От песен «крепко отзывается происхождением с верховья Волги».
Летом 1860 года М. А. Балакирев совершил вместе с поэтом Н. Ф. Щербиной поездку по Волге от Нижнего Новгорода до Астрахани и обратно. В этой поездке им были собраны песни, вошедшие в широко известный сборник, изданный впервые в 1866 году. Одну из песен— «Во лузях» (второй из двух опубликованных вариантов)—Балакирев пометил как относящуюся к Астраханской губернии. Это бы
ла первая запись и текста и музыки русской астраханской народной песни.
В вышедшем в свет в 1889 году сборнике «Русские народные лирические песни» Н. М. Лопатина и В. П. Прокунина была напечатана песня с приложением нот «Поднялась погодка», записанная от артиста И. И. Лаврова. Согласно комментарию Н. М. Лопатина, она сложена в Астраханской губернии, на побережье Каспийского моря. Запись отличается своеобразным хроматизмом (Лопатин, по-видимому, из-за этого приписывает ей «колорит Востока»), который, кстати, не встречается больше ни в одной песне И. И. Лаврова.
В начале 1890 года на страницах одной из местных газет были опубликованы тексты четырнадцати песен, взятых, по словам неизвестного собирателя, из «букета свадебных песен, исполняемых на мещанских свадьбах».
В 1893 году крестьянин В. Т. Кулагин записал в селе Черепаха более двух десятков текстов свадебных песен, о чем он докладывал на собрании членов Петровского общества — исследователей Астраханского края.
Врач Н. Я. Шмидт в своей докторской диссертации «К гигиене рыбного промысла в устье реки Волги» привел краткое описание «Песни неводных рабочих в тяге», приложив к ней одну бестекстовую нотную запись.
В 1901 году Песенная комиссия Русского географического общества обратилась к Астраханскому губернатору с просьбой сообщить данные о бытовании среди населения Астраханской губернии произведений устного народного поэтического творчества, в частности песенного, имеющего «высокое научно-этнографическое и художественное значение».
Губернатор предложил уездным исправникам, чтобы они поручили волостным и сельским нижним полицейским чинам собрать и представить необходимый материал для Песенной комиссии.
Вскоре пришло донесение от Астраханского исправника. «Среди населения Астраханского уезда, — писал он, — разноплеменного, разнохарактерного и в громадном большинстве случаев не знающего происхождения предков, не сохранилось никаких следов старинных народных обрядов и оригинальных образцов народной поэзии. Наши танцы — «трепак», песни — бессмысленные, полные цинизма куплеты волжской «Матани», а музыкальный инструмент — гармошка. Только в пригородных селах — Началово-Анютино (Черепаха тож), населенных бывшими крепостными крестьянами, привезенными сюда в начале 18-го столетия из разных поволжских губерний, сохранился еще обычай водить хороводы и петь хороводные песни в дни сельских праздников. Хороводные песни интереса не представляют, ибо народных, бытовых песен нет, а поют разного рода извращения светских романсов, фабричные песни и произведения новейших лубочных песенников».
Исправники Царевского и Красноярского уездов отвечали также, что в этих уездах «никаких старинных песен, былин и обрядов среди населения не сохранилось».
Исправник Енотаевского уезда сообщал, что «виды песен сохранились лишь одни свадебные, Духовных стихов и хороводных песен нет, «песнями занимаются большей частью несовершеннолетние.» И только черноярский исправник представил тексты двенадцати песен, записанных в разных селах полицейскими надзирателями.
(В том же 1902 году, когда местные власти сообщали об отсутствии в Астраханской губернии народного песенного творчества, собиранием песен астраханских казаков занимался энтузиаст и любитель русской народной песни А. А. Догадин. В разных станицах им было записано свыше трехсот песен, двести десять из которых впоследствии были опубликованы в двух выпусках сборника «Былины и песни астраханских казаков».
Собирание астраханского фольклора существенно активизировалось в годы Советской власти. Начиная с тридцатых годов запись астраханских народных песен проводилась некоторыми студентами и преподавателями местного педагогического института. Сюда выезжали участники фольклорных экспедиций, организованных столичными научными' учреждениями, ЦДНТ и отдельными учебными заведениями. К сожалению, собранный ими текстовый песенный материал обнародован в печати лишь в небольшом объеме.
В 1930 году в Камызякском районе Астраханской области побывали фольклористы В. И. Чичеров и Р. Липец. Тексты четырех песен в их записи вошли в сборник «Рыбацкие песни и сказы».
В конце сороковых и начале пятидесятых годов работу по собиранию фольклора Астраханской области возглавил доцент местного педагогического института А. А. Любимов. Им было опубликовано восемь текстов рыбацких песен.
Начиная с 1961'года кафедрой русской и зарубежной литературы Астраханского пединститута проведен ряд фольклорных экспедиций. Собрано огромное количество поэтических текстов народных песен, записанных студентами очного и заочного отделений во время выполнения ими практической работы по фольклору.
В фольклорных экспедициях принимали участие студенты факультета русского языка и литературы Н. Петрова, Л. Расстригина, А. Займенцева, В. Смирнова, Л. Зиброва, С. Зенкин, Н. Глушкова, работник областного управления культуры Н. А. Иванова и другие.
В 1963 году фольклорные экспедиции пединститута стали впервые производить запись народных песен на магнитофонную ленту. Собиранием образцов народно-песенного творчества занялись также в это время областной Дом народного творчества и местный радиокомитет. В том же году началась расшифровка фонозаписей М. А. Этингером.
В следующем году управлением культуры Астраханского облисполкома и областным Домом народного творчества была издана методическая разработка «Трудовые рыбацкие песни Волго-Каспия», куда вошли тексты пяти рыбацких песен и шести трудовых припевок, к каждому из которых приложены нотные записи.
В последние годы значительная работа по собиранию и изучению музыкального фольклора ведется в области педагогами и студентами Астраханской государственной, консерватории под руководством А. С. Ярешко.
В основу настоящего сборника положены песни, записанные главным образом в селах Вольное и Сасыколи Харабалинского района, Рассвет Наримановского района, Каралат, Тузуклей и Чапаево Камызякского района, селе Грачи Енотаевского района.
Знатоками песен и мастерами их исполнения показали себя М. П. Рахманина, А. Е. Попикова, М. Ф. Сиволапова из села Вольного; А. И. Портнова, Е. М. Портнова, М. В. Полунина из села Сасыколи; П. И. Горбунов, Г. К. Соловьев, М. М. Недопекина, М. М. Калашникова из села 'Рассвет; В. И. Евсеева из села Каралат; А. П. Калмыкова, Д. Н. Андросова из села Тузуклей; В. С. Кузнецова из села Чапаево; А. В. Ильина из села Грачи и другие жители этих сел.
Астраханские народные песни размещены в сборнике по следующим группам: лирические трудовые песни и припевки рыбаков (№№ 1 — 18); другие лирические песни, связанные преимущественно с земледельческой культурой (№№ 19—45); свадебные песни, расположенные примерно в обрядовом порядке (№№ 46—60); хороводно-игровые, плясовые и шуточные песни (№№ 61—88); наконец, мужские песни различных жанров 1(хотя и записанные в отдельных случаях от женщин и от ансамблей смешанного состава): исторические, рекрутские, солдатские, тюремные, казачьи (№№ 89—117).
Большинство старинных рыбацких песен посвящено морским ловцам. Промысел рыбы на Каспии долгое время оставался тяжелым, он был связан с риском, опасностью для жизни, невзгодами и лишениями. Поэтому во многих старинных рыбацких песнях повествуется о тяжести подневольного труда рыбака, о его неравной борьбе со стихийными силами природы, о трагической гибели моряка.
Правдиво отражая многие стороны жизни рыбаков Волго-Каспия, этих «тружеников моря», старинные рыбацкие песни воссоздают прошлое астраханского края, являются его «художественной историей».
Песни других групп — лирические, любовные, семейно-бытовые, шуточные, плясовые, хороводные, свадебные, солдатские, рекрутские, исторические и тюремные, — за некоторым исключением, представляют собой варианты общенародных песен. Однако в немалой своей части они обладают музыкальной самобытностью. Астраханские старожилы сохранили в памяти интересные, оригинальные напевы, иногда сравнительно давнего происхождения. Этому, очевидно, способствовала известная изолированность астраханского края от других районов России в дореволюционное время, разбросанность его сел и деревень на большой территории, вдали от городов.
Ряду напевов Нижнего Поволжья свойственны разнородные ладовые особенности. Помимо ладовой переменности (как правило, параллельной), в отдельных песнях отчетливо заметны проявления различных диатонических ладов (например, фригийского в песне «Свети, месяц»— № 20, миксолидийского в «Во лузях» — № 46 и т. д.). Значительное место среди этих особенностей принадлежит оборотам бесполутонового лада (см. песни «Ты подуй-ка, матушка-морянушка» — № 33, «Ой, не пой, соловушечка»— № 22 и др.). Представляется, что это может быть объяснено древним происхождением части песен. С другой стороны, не следует упускать из виду, что на территории Астраханской области издавна наряду с русскими песнями звучали песни татар и казахов, для которых ангемитонные лады весьма характерны. Это могло способствовать сохранению подобного рода оборотов в старинных русских народных песнях.
Ладовый «диапазон» астраханских песен не ограничивается перечисленными образцами. Так, например, если во многих случаях заметна роль пентатоники, избегание полутоновых и тем более тритоновых интонаций, то в отдельных песнях наблюдается противоположная тенденция. В этой связи обратим внимание на песню «Выше лесу» —
№ 34, в которой заметно как бы нарочитое подчеркивание натуральной VII ступени мажора, не получающей обычного разрешения в тонику, к тому же при наличии мелодического хода на увеличенную кварту.
Астраханским песням присуще значительное ритмическое разнообразие. Переменность размера, пятидольные и семидольные такты, иной раз прихотливые синкопические и пунктирные фигуры — все это представляется оригинальным и самобытным. Интересным примером в этом отношении может служить традиционная «Не было ветру» — №53.
Как и другие русские народные песни, образцы астраханского музыкального фольклора характеризуются внутристрофовой вариантностью. Едва ли не в каждой песне (во всяком случае, во всех без исключения протяжных) в каждый очередной куплет исполнители вносят нечто новое. В публикуемых песнях наиболее подвержен варьированию одноголосный зачин. С момента вступления второго голоса характер многоголосного напева становится более стабильным.
Почти все песни записаны от лиц пожилого и даже преклонного возраста. Возможно, этим объясняется преобладание низких регистров.
Нужно отметить, что народные певцы довольно твердо придерживаются единой тональности для каждой песни: одна и та же песня, записанная повторно спустя некоторое время, оказывается, как правило, в том же строе, что и первичная запись. По ходу же исполнения много-строфовой песни нередко случалось, что исполнители, то поддаваясь усталости, то, напротив, все более напрягаясь, постепенно меняли тональность в пределах полутона. Эти небольшие сдвиги нами не фиксировались.
Изредка встречалось и следующее явление: в многокуплетных песнях, звучавших вначале свежо и оригинально, исполнители постепенно сбивались на привычные интонации других песен (это более характерно для плясовых припевов). Естественно, в таких случаях мы поместили в сборнике только напевы первых куплетов.
Заголовки песен даны, как правило, по начальным словам текста. В отдельных случаях приняты названия, предложенные самими исполнителями.
В последней группе (№№89—118), а местами и в других группах выделяются песни, записанные от жителей бывших казачьих станиц. Немалая часть их перекликается с песнями, включенными в два выпуска сборника А. А. Догадина «Былины и песни астраханских казаков».
Как и у Догадина, часть записей казачьих песен относится непосредственно к жизни казачества, другие же являются вариантами песен, широко распространенных в прошлом среди сельского населения различных областей России. Несомненно, подавляющее большинство казачьих песен было привезено в низовья Волги извне, хотя на местной почве могли и возникнуть оригинальные их варианты.
Известно, что достоверность записей А. А. Догадина признается сомнительной как с музыкальной стороны, так и в части поэтического текста. Поэтому представляют интерес повторные современные записи песен, вошедших в составленный им сборник. Разумеется, трудно рассчитывать на то, что в наши дни песни, записанные Догадиным, могут прозвучать точно так же, как в начале XX века. Среди жителей бывших казачьих станиц нет уже исполнителей, чье пение записывалось Догадиным (хотя встречаются еще люди, которым запомнился приезд собирателя с фонографом). Кроме того, за прошедшие почти семь десятилетий на бытующие напевы могли наслоиться новые варианты. Поэтому, естественно, несовпадение современных записей с догадинскими не может говорить о недостоверности последних. Напротив же, случаи совпадения, а они иногда встречаются, очень примечательны и заставляют по-новому оценить хотя бы часть труда собирателя. В связи с этим в примечаниях настоящего сборника цитируются отдельные записи из «Былин и песен астраханских казаков» для сравнения с современными.
В предисловии к I тому сборника Догадина сообщается, что Песенная комиссия Астраханского казачьего войска поручила составителю «гармонизацию всего песенного материала на три голоса и подготовку к изданию», затем записи были просмотрены А. К- Глазуновым, по рекомендации которого редактором сборника стал известный в то время композитор и дирижер Н. С. Кленовский. Совпадение отдельных современных записей с догадинскими заставляет, предположить, что Кленовский как редактор имел дело, по крайней мере в части случаев, с подлинным музыкальным текстом записей, и примерно в том же виде они были впоследствии опубликованы.
В то же время мы не склонны преувеличивать роль самого А. А. Догадина в расшифровке записей и подготовке сборника к печати. По свидетельству старейшего астраханского музыканта Ф. И. Дерюжкина, который был связан с собирателем родственными узами, Догадин был знатоком и любителем песен, но не имел какого-либо музыкального образования. Весьма возможно, что в работе над сборником ему помогали другие члены Песенной комиссии Астраханского казачьего войска. В этой связи обращает на себя внимание сообщаемый в предисловии к I тому «Былин и песен.» факт включения в состав комиссии капельмейстера войскового музыкантского хора М. Д. Колодного — эрудированного музыканта, сыгравшего немалую роль в развитии местной музыкальной культуры.
Составители сборника выражают глубокую признательность Т. В. Поповой, которая на протяжении ряда лет помогала советами и оказывала практическую помощь в подготовке его к изданию.
Предисловие
1. Где ж ты, милый, скрылся
2. Где ж ты, милый, скрылся
3. Сорвали, сорвали.
4. Эх, да мы поедем во иные города
5. Мы поедем во иные города
6. Мы закинем шелковые невода
7. Ой, наша, ой, дала
8. Ух, да гей, наши, гей
9. Как у тетушки Варвары
10. Ах, ты, тетушка Настасья
11. Шумит море беспрерывно
12. Все бударочки на плаве
13. Полюбила гармониста
14. Взойди, солнце, взойди, дорогое
15. В семнадцать лет в неволе
16. В далеком краю, на морском берегу
17. Ты, моряк, красивый сам собой
18. Да здравствуй, хозяин хороший
19. Грушица
20. Свети, месяц.
21. По морю, по тихой воде
22. Ой, не пой, соловушечка
23. Соловей, утешь.
24. Не велят Маше на улицу ходить
25. Снежки белы да пушисты
26. Один в поленьке цветочек
27. Что ж ты, Машенька
28. Несчастная утица.
29. А там за горой( под вишенькою
30. Посажу я черемуху.
31. Что стоишь у полуночи
32. Ой, заря моя, зорюшка
33. Ты подуй-ка, матушка-морянушка
34. Выше лесу, выше темного
35. Ой, на горе дождь.
36. Сижу я в неволе.
37. Темница, темница.
38. Не плачь, не плачь ты, канарейка
39. Потеряла я колечко
40. Подул с горы ветер
41. А что это осенняя, темная, мрачная ночь
42. Где солнышко не светит
43. Там, в саду, при долине
44. Зачем я полюбила
45. Я вечор в лужках гуляла.
46. Во лузях
47. По-за улицей ходил.
48. Я не думала, не ведала
49. Отлилася Волга-матушка-река
50. А уж не светай-ка ты, зоренька ясная
51. Ты душа ли наша.
52. Воротись, соловушка.
53. Не было ветру
54. Темная осенняя ноченька
55. Уж ты, ягода моя
56. Середи моря
57. Там летели Сизокрылые орлы
58. Друженька хорошенький
59. Из-за грр-горы едут мазуры.
60. Пора, пора гостям с двора.
61. Как по морю.
62. На с по морю
63. Винной мой колодец.
64. Против каменных ворот
65. Уж ты, Сёмушка.
66. Трава моя.
67. Уж ты, утица моя луговая.
68. Из-под яблоньки густой
69. Как посею свою горю
70. А метелица метет
71. У Майорова двора
72. Я в саду нонче была
73. Молодка, молодка
74. Ты, мой сад
75. Посею лебеду
76. По улице мостовой.
77. По улице столбовой.
78. Все бы я по горенке ходила.
79. Я на печке сижу
80. Во дворе стоит колодец
81. В лесу я бывал.
82. Я не думала сегодня угореть
83. Уж ты, хмель.
84. Заинька серенький.
85. Треплю, треплю подушечку.
86. Заболела Дунина головка.
87. Столики мои застланы.
88. Чарочки по столику похаживают
89. Два братца родимые.
90. Прошла слава хороша.
91. Наш батюшка, храбрый Михаил
92. Из:за леса копий и мечей.
93. Из-за леса копий и мечей.
94. Уж ты, поле мое.
95. Заряжу ружье-винтовочку.
96. Сторона ли моя
97. Гонют меня во солдаты
98. Число настало роковое.
99. Как над яром
100. Не стой на горе крутой
101. Что тучки прннавесились
102. Под зеленою ракитой.
103. Течет речка-невеличка
104. Седлайся, конь
105. Голова ль ты моя удалая.
106. Чрез Татарский мост, направо.
107. В начале четырнадцатого года.
108. Вот грянула грозная туча
109. Двадцать суток под Аршавой.
110. Вдоль Вислы по австрийской границе
111. Вдоль Вислы, австрийской границы
112. Уж как, братцы, надоела нам чужая сторона
113. На возморье мы стояли.
114. Ночь прошла в полевом лазарете
115. Ветер бушует, ветер ревет.
116. Над озером чаечка вьется
117. Вниз по Волге-реке.
Примечания.
Скачать ноты
Спасибо Ирине за сборник!