Даже те, кто скептически относится к современному фольклору, не могут
не признать, что частушка до сих пор живет полноценной творческой жизнью
и сохраняет эстетическую привлекательность для миллионов исполнителей и
слушателей. Как же возникают новые тексты?
В подавляющем большинстве случаев у частушки нет автора. И в то же время
почти каждый ее исполинтель — отчасти и ее создатель.
Н. П. Колпакова пишет об экспедиции в Поволжье 1953—1954 годов; «Всего два-три
раза за все время работы удалось установить, кем именно была сложена та
или иная частушка. Частушка обладает такой подвижностью и легкостью передачи,
такой импровизационной быстротой создания, что уловить момент ее возникновения
и закрепить определенный текст за определенным автором невозможно..»
«Непрерывным» творчеством рабочих и крестьян назвал частушку М. Горький.
Отчасти народный репертуар обогащается текстами профессиональных литераторов.
Но в любом сборнике на один писательский текст приходятся сотни и тысячи
народных, сочиненных с переделкой лишь одного, двух слов старой частушки,
сложенных на основе старого сюжета, зачина, композиционной схемы; образа,
ритма. «Гармониста я любила, Гармониста тешила, Гармонисту та плечо Сама
тальянку вешала.» В другой частушке—комсомольца, в третьей — партизана,
которому «на плечо сама винтовку вешала».
Пала с мамой — золотые,
Я серебряная дочь,
Отпустите на вечорку —
Сегодня месячная ночь.
Председатель золотой,
Бригадир серебряный,
Отпустите погулять —
Сегодня день не ведренный.
Один текст сцеплен с другим, дает жизнь третьему: «Скоро Гитлеру могила.»,
«Скоро Гитлера не будет.», «Скоро кончится война..», «Скоро болечка приедет.»,
«Девки, кончилась война.», «Вот и кончилась война.». Нет счета мелким,
незначительным изменениям, приводящим рано или поздно к созданию нового
текста. Н этом смысле частушку нельзя сочинить, придумать — как нельзя
вырастить лист без живого дерева. Каждое слово, каждая строчка частушки
питаются тысячами похожих.
В старой частушке число женских и мужских текстов почти равно. С годами
'это соотношение менялось в пользу частушек женских. Одна из причин этого
— изменение состава сельского населения: все больше и больше мужской молодежи
уходило в город. Но есть, очевидно, и другие объяснения: ведь в годы Отечественной
войны даже в партизанских отрядах, в армии не родилось сколько-нибудь
значительного числа новых мужских частушек, тогда как женских были тысячи.
Зато песенный фольклор Отечественной войны так богат, что он едва ли не
превышает все другие циклы прежних десятилетий. Но это песни — переделки
литературных образцов, подражания им. Это уже не только фольклор, это
и литература, и то, что называем мм самодеятельным, массовым творчеством.
С первых месяцев революции начинает свою жизнь частушка самодеятельная.
Поначалу она создавалась в красноармейских коллективах, в двадцатые годы
— в «живой газете». Молодежь, которая участвовала в ней, разъезжала по
фабрикам и деревням, читала злободневные политические стихи, пела, плясала.
Тут же сочинялись и исполнялись частушки, посвященные местным делам. Широко
входит частушка в стенгазеты — в городе и в деревне. Этот новый, писменный
способ сочинения, который в единичных случаях встречался и прежде, становится
все более и более распространенным.
Подборки частушек — производственных, перевыборных, комсомольских, первомайских,
оборонных и т. п. — печатались повсеместно. Среди них были и подлинно
народные, и сочиненные писателями (Маяковский, Асеев, Сельвинский, Исаковский),
и сделанные неумелыми руками начинающих авторов:
Ходит милый что орел —
Он чевой-то изобрел.
За изобретение
Ото всех почтение.
(«Резец», 1925, № 2)
В тридцатые годы самодеятельность стала и более массовой, и более разнообразной.
В недрах бесчисленных хоров, агитбригад, кружков, больших этнографических
коллективов, вроде «Гдовской старины», рождались тысячи частушек.
В них запечатлелись важнейшие события времени; это и любовная лирика;
это (особенно часто!) и сатира. Рейды агитбригад, комсомольских постов,
красной кавалерии, как правило, заканчивались исполнением или опубликованием
хлестких куплетов, с именами, фамилиями, должностями и указанием на конкретные
факты.
Секретарь у нас речистый,
Чистоплотен — ох беда.
Он похож на трубочиста —
В грязи нос и борода.
«Известия», поместившие этот текст (20 апреля 1935 года), тут же сообщили:
«Частушка оказала свое действие: сельсовет решил привести свое помещение
в порядок».
Естественное увлечение новыми формами народного творчества привело к тому,
что два эти все-таки различных понятия — коллективное творчество (фольклор)
и первые опыты начинающих авторов, так называемое самодеятельное творчество
— в тридцатые годы стали отождествляться. В результате на страницах газет,
журналов и специальных сборников рядом с превосходными образцами оказались
поделки весьма и весьма слабые, часто — примитивные, переделки старого:
Ты играй, играй, гитара,
Вторьте, песни и баса, —
За хороших кандидатов
Отдадим мы голоса.
На рябине я сидела,
Не могла накушаться.
Про сберкассы говорили,
Не могла наслушаться.
Ошибки, промахи честных ученых углублялись намеренными искажениями фольклора,
допускавшимися разными халтурщиками. В результате массовое народное искусство,
которое, наряду с текстами ученическими, создало немало выдающихся по
своим достоинствам образцов, дискредитировалось в глазах читателя. Вспомним
сонетские былины, сказки. То же было и с частушками. Между тем самодеятельность,
получая постоянную поддержку партии, общественности и государства, продолжала
развиваться, набирать силы, опыт, навыки.
Свои устойчивые приемы выработала и самодеятельная частушка, исполнявшаяся
со сцены. Родились, например, песенки, открывающие концерт:
Пропоем мы вам частушки
Замечательны таки,
Что пойдут плясать старушки,
Затанцуют старики.
А вот частушка, заключающая выступление:
Если что неверно спето —
Критикуйте, зрители:
Нынче сами мы поэты,
Сами исполнители.
Подобные запевки и концовки созданы по образцу традиционных частушек
(благодарность гармонисту, предложение поплясать, попеть или расходиться
и т. п.). Но они отличаются от последних в новым содержанием, и героем.
Это герой коллективный («Пропоем мы вам частушки», «Мы поэты»), и обращается
он ко многим людям сразу («Здравствуйте, товарищи, Как вы поживаете? Мы
частушки пропоем, Если вы желаете»).
Очень популярен в самодеятельности частушечный диалог, известный и раньше.
Наиболее удачные формы и образцы самодеятельной частушки входят в устное
бытование. Но в целом частушечный репертуар хоров, обычно написанный на
конкретные темы и приспособленный именно к концертному исполнению, живет
недолго.
Создаваемая колхозной молодежью, учащимися, сельскими культпросветработниками,
учителями, порой сохраняющая имя автора, порой действительно творимая
коллективно, самодеятельная частушка — один из видов подлинно народного,
массового искусства. Но это искусство нового типа — как по форме, содержанию,
так и по способу бытования (концертное исполнение, письменное сочинение
и закрепление текста—как правило, а не исключение).
Тесно связанная с традиционной, частушка самодеятельная не менее тесно
связана с литературой.