Львов-Прач - Собрание народных русских песен

Народные песни



Песни русского народа в сборниках с нотами для голоса и текстами

 

В. М. Беляев
«Собрание народных русских песен с их голосами» Львова-Прача

1 2 3 4 5 6 7 8

 

 

Львов умер в 1803 году. Второе, расширенное издание «Собрания народных русских песен с их голосами» было издано в 1806 году. Оно предварялось «Предуведомлением», являющимся новой, значительно переработанной редакцией статьи Львова «О русском народном пении», помещенной в первом издании «Собрания». Принадлежала ли эта переработка Львову, или же она была сделана другим лицом, нам пока неизвестно. Новое «Предуведомление», в основном, содержит в себе в мало измененном виде основную характеристику русской народной песни и ее основных видов, а также заключительную часть первой редакции предисловия, но начисто отказывается как от постановки вопроса о происхождении музыки, так и от теории зависимости русской народной песни от древнегреческой музыки. Это ясно свидетельствует о том, что эта теория Львова вызвала серьезную общественную критику и существенные возражения. Следы этого можно видеть в следующих отрывках из статьи Ф. П. Львова «О пении в России» (СПБ., 1834): «Предисловие при двух начальных изданиях («Собрания народных русских песен с их голосами».—В. Б.) напечатанное, имеет то достоинство, что просвещенный человек, природный Русский, за 40 лет с лишком перед сим написавший оное, первый обратил внимание на исследование действительного происхождения наших народных песен, и, судя по образу их сложения, по употреблению их в некоторых народных играх, по сходству, какое он нашел в них с известным Гимном Немезиде и Одою Пиндара, отысканными, переведенными и изданными Киршером и Бюретом, он заключил, что песни наши вышли из Греции. Не отъемля никак достоинства автора помянутого предисловия, автора, который первый, можно сказать, открыл достоинство нашего народного пения, я буду иметь честь объяснить, что. по новейшим историческим исследованиям, песни наши принадлежат Славянам. Что песни народные сопровождают у нас важнейшие обстоятельства жизни, как я оказал выше, показывают то разные напевы песен протяжных, плясовых, святочных, свадебных и хороводных. Что они отличаются напевами по состояниям, доказывают то песни солдатские, ямские, бурлацкие, цыганские, и проч. Что песни наши не заемные, не приемыши, показывает то собственное их сложение, оригинальность, Поэзия, с ними нераздельная, и наконец исторические открытия» (стр. 46—47). «Впрочем, когда бы наши песни не имели силы вдохновения и были бы пришлецами других стран, могли ль бы они так близко сродниться с Русским сердцем, быть неразлучными подругами и в горе, и в пылкой любви в обычаях, и в радости? — Поёт наш народ, идучи на бой, и с бою, и на работу, и с работы, и в ясный день, и в ненастный: он песнею облегчает труд, словом, в пенни вся его отрада и вся его радость» (стр. 50—51). И вывод из всего, ранее сказанного: «Предоставляя господам ученым решить дело о происхождении наших песен, я остаюсь уверенным, что они вышли не от Греков, а из теплого Русского сердца; что они действительно нам родные, и что краткий наши мелодии по времени разовьются, если чужие напевы искусною и сложною гармониею украшенные, и крайняя наша наклонность к подражанию всему иностранному, не заглушат их» (стр. 66).

В связи с этим, в начале «Предуведомления» ко второму изданию «Собрания народных русских песен», повторенного и в третьем издании его, вопрос поставлен в другую плоскость и ограничен рамками выяснения вопроса об авторах русских народных песен. В изложении этого вопроса автор «Предуведомления» или, вернее, редактор статьи «О русском народном пении», исходя из неправильного по существу противопоставления видам массового народного песенного творчества профессиональных видов западноевропейского песенного творчества — песен французских трубадуров и шотландских бардов, авторство произведений которых во многих случаях было известным,— приходит к констатации безымянности в целом произведений русского народного песенного творчества, в силу чего подчеркивает особо важную их черту — принадлежность их в России всему народу. Уточняя этот вопрос, он говорит, что «по содержанию некоторых из них можно догадываться, что сочинители (их.—В. Б.) были козаки, бурлаки, стрельцы, старых служеб служилые люди, фабричные, солдаты, матрозы, ямщики; но начало старинных песен, как то свадебных и хороводных скрывается во мраке древности». В непосредственной связи с этим находится утверждение автора «Предуведомления» о том, что при углубленном знакомстве с русскими народными песнями должно «еще более увериться, что нет народа толь способного к сложению оных, как Русский». В вопросе возникновения песен русских цыган автор «Предуведомления» не сомневается в том, что и эти песни были сочинены русскими и считает, что цыгане «выбрали из наших песен приличнейшие, и, придав им пением своим более живости, сделали их несравненно удобнее для скорой пантоминной пляски». В числе обрядовых песен в новом «Предуведомлении» упоминаются еще семицкие песни, ранее не упоминавшиеся. В него введен также небольшой абзац с кратким замечанием о русском народном стихосложении, представляющем «стихи многоразличных родов и мер», отличающиеся «правильностью просодии» и «удивительным согласием сей последней с музыкою». В эпизод, характеризующий возможность положительного значения материалов «Собрания народных русских песен» и «для самой философии», вводится вставка, содержащая указание на большое этическое значение и воздействие русских народных песен и о наличии в их содержании мотивов патриотизма, прославления храбрости и отваги русских, уважения к родителям и верности в любви. Но в то время как слово «мужик», встречающееся в предисловии к первому изданию «Собрания», в «Предуведомлении» к его второму изданию заменено более демократическим словом «простолюдин», в нем одновременно в качестве похвального морального качества, которое должна воспитывать в русском человеке народная песня, упоминается верноподданническое «священное подобострастие к государям» — черта, совершенно отсутствующая в предисловии к первому изданию. Ни в предисловии к первому изданию, ни в «Предуведомлении» ко второму изданию «Собрания народных русских песен с их голосами», в которых указывается на трудность собирания русских народных песен на всем обширном пространстве России, ни слова не говорится о широком использовании при составлении «Собрания» печатных и рукописных источников с записями мелодий и текстов русских народных песен.

1 2 3 4 5 6 7 8