Когда Мордасова поет

* * *

Однажды было так: в темном осеннем небе над столицей вспыхнули салютные букеты и одновременно
с экрана телевизора зазвенели веселые частушки в исполнении Марии Мордасовой, участницы праздничного «Голубого огонька», посвященного славной годовщине Великого Октября. И праздничное чувство в душе вдруг стало еще полнее, еще радостнее. «Салют бьет и Мордасова поет!» — по привычке складно пошутила позже по поводу этой случайной «синхронности» сама певица и согласилась, что совпадение это все же в какой-то мере символическое: именно революция дала певице, как и всему народу, широкие крылья, позволила раскрыться в полную силу народным талантам, которыми испокон веков богата русская земля.

Родилась Мария Николаевна в 1915 году, в маленькой деревне Нижняя Мазовка Черняновского уезда на Тамбовщине. В многодетной бедняцкой семье Яркиных, знавшей и непосильный труд, и голод, и нужду, всегда жило почтение ко всему красивому, что могло быть в простом крестьянском быту. Отец давал, детям первые представления о поэзии, знакомя со стихами Некрасова и Кольцова, дядя, немало поездивший по стране и известный среди односельчан рассказчик, вспоминал о том, как пели знаменитые певицы, такие, как Ковалева, об их песнях, которые знали и в больших городах, и в глухих деревнях. Чаровали детское воображение прекрасные народные песни, сказки, былины. Голосистой, «певучей» была вся родня, но больше всех песен знала мать, Прасковья Прокофьевна, лучшая в округе песенница. Ее специально приглашали на сельские торжества и праздники, слушали, затаив дыхание, уважали и любили односельчане.

«Мама мне целый сундук песен передала в наследство,— рассказывает Мария Николаевна. — Я с детства среди песен как в саду. А петь для меня было так же естественно, как дышать. Мир казался заполненным музыкой: в лес войдешь — и услышишь, как рождается утро, как просыпаются и шепчутся деревья, как перекликаются пернатые певцы. В лугах заливных, с густой, цветистой, медвяной травой, да на пригорках песня сама просилась на простор! А как легко пелось с подружками в теплые черемуховые 5 вечера на реке, когда звук далеко по воде разносится! С песней и всякую работу делала: девчонкой помогала дома по хозяйству, ходила с мамой в поле, на сенокос, высаживала молодые елочки на лесном кордоне» где мы жили. Подросла — стала дояркой, затем бригадиром полеводческой бригады. И любое дело доставляло мне радость, хотелось как можно лучше ого сделать! О нашей передовой бригаде написала районная газета, а колхоз не раз премировал меня за ударный труд. Особенно я гордилась, когда хвалили меня за участие в художественной самодеятельности— пела сначала в школьном хоре, затем в хоре сельского клуба. Первые в жизни ботинки, помню, достались мне в подарок за успешное выступление в концерте!
С чувством благодарности вспоминаю нашего школьного учителя И. Т. Загуменыова, настоящего энтузиаста из тех, кого называют просветителями. Он не только обучал нас, сельских ребятишек, грамоте, но и прививал нам любовь к родному краю, к истории, разучивал с нами стихи и песни о революции, о гражданской войне, приобщал нас к красоте хорового пения, красоте русской песни. До сих пор существует Черняновский сельский хор, в котором я пела в молодости и с которым и сейчас поддерживаю связь.

В тридцатые годы у нас, на Тамбовщине, как и по всей стране, художественная самодеятельность половодьем разливалась. И в городах, и в селах проводились смотры, конкурсы, олимпиады, на которые стремились попасть все певцы, музыканты, танцоры. В нашем селе, например, было такое_ необычное состязание: улица на улицу, чья песня лучше. Вечерами, после работы, молодежь собиралась за околицей — до двадцати гармошек, балалаек, и песни, и частушки до утра звенели! А наша агитбригада выступала на колхозных собраниях не только в Черняновском, но и в соседних районах. В 1938 году я впервые приняла участие в смотре художественной самодеятельности, жюри которого особо отметило мое исполнение веселой народной песни «Эх, лапти мои». В этом, же году я впервые выступила на большой, городской сцене в Тамбове, перед слушателями артиллерийской школы. Будущим воинам очень понравилось мое исполнение популярных в то время песен из репертуара хора имени Пятницкого, но особый успех опять выпал на долю шутки про лапти».

Не рассталась Мария Николаевна с песней и в Воронеже, куда переехала перед самой войной. На швейной фабрике имени 1 Мая, где она работала швеей, записалась в самодеятельный хор, которым руководил М. Н. Мусорин. Хор швейниц, известный в городе, успешно выступал на различных предприятиях города, побывал он с концертом и в Москве, в Большом театре. Песни в исполнении фабричного хора часто звучали по областному радио.

«В радиостудии нас и застало страшное известие о начале войны,— вспоминает певица.— Был воскресный день, хор как раз готовился к выступлению в концерте. Казалось, все померкло вокруг.
Но жизнь продолжалась. Наша фабрика стала выпускать одежду для фронта. Шили телогрейки, шинели, бушлаты. Трудное для рук шитье осваивали споро, работали по-ударному: план выполняли на 200—300%. Из кусочков ткани мастерили кисеты для бойцов и вместе с записками клали их в карманы.
Не распался и наш хор—по два-три концерта в день иногда успевали дать. С июля 41-го по октябрь 42-го года, до захвата города фашистами, хор дал около 500 концертов. Выступали на вокзале перед отправкой бойцов на фронт, в призывных пунктах, в госпиталях. Я тогда всем сердцем поняла, как необходима людям песня, как нужна она и слушателям и нам, исполнителям. Песня вдохновляла, вселяла уверенность, придавала силы. Люди с нашими песнями шли землю родную защищать, легче на сердце становилось и у тех, кто оставался в городе, кто трудился для фронта».

Действительно, потребность в песне была очень велика. Недаром в суровое военное время, в январе 1943 года, было принято решение о создании Государственного Воронежского русского народного хора — одно из свидетельств заботы партии, правительства о сохранении и развитии духовной культуры народа. Организатором и художественным руководителем хора стал Константин Ираклиевич Массалитинов, большой знаток русской песни.

Решение создать именно Воронежский народный хор было не случайным. Эта область очень богата певческими традициями. Русский крестьянский хор, созданный еще в начале нынешнего века М. Е. Пятницким из жителей села Александрова Чигольского уезда (ныне Таловского района), с первых же выступлений в Москве пользовался большим успехом у слушателей. Всем известный сейчас Государственный хор имени Пятницкого основывался на традициях воронежского песенного фольклора.
Широко развивавшаяся в тридцатые годы художественная самодеятельность у воронежцев дала яркие, самобытные образцы. На областных олимпиадах выступали лучшие из 450 любительских хоров из сел и городов. Журнал «Народное творчество» (№ 1 за 1939 г.) писал, например, о том, что сельские хоровые коллективы Лебедевой, Поповой, Миляевой «...лучшие не только в Воронежской области. По мнению многих специалистов, это вообще лучшие хоры русской народной песни».

И вот зимой 1942/43 года в прифронтовое село с необычным названием Анна, где находились в то время областные организации, учреждения, куда были эвакуированы некоторые промышленные предприятия, в том числе и швейная фабрика имени 1 Мая, стали собираться лучшие певческие силы области, представители сельских и рабочих самодеятельных коллективов. Под отдаленный гул артиллерийской канонады шли они, неся за плечами котомки с уцелевшими и бережно уложенными нарядами для будущих концертов. Среди первых участников хора была и Мария Мордасова, у которой, к слову, и наряда-то не было — к скромному платьицу надевала яркие бусы — вот и весь «сценический костюм» солистки.

«Первые репетиции проходили в нетопленном сельском клубе. Но с каким горением, энтузиазмом мы работали! Каждый сердцем понимал важность нашей работы в условиях военного времени. Мы, молодежь, учились у старших не только певческому мастерству, но и организованности, беспредельной самоотдаче. Восхищались их прекрасными душевными, человеческими качествами. Примером для всех, матерью для молодых девчонок — участниц хора — была Анастасия Родионовна Лебедева, родом из села Александровки Чигольского района, где в свое время набирал певцов М. Е. Пятницкий. Анастасия Родионовна была человеком большой внутренней культуры, доброго сердца. Внимательная ко всем, она умела помочь, подсказать, подбодрить. Любили мы усаживаться вокруг нее, прикрывшись ее шубой, и слушать песни, рассказы. А петь с ней в хоре было большим удовольствием и хорошей школой. Она и ее подруги из
Александровки были настоящими мастерицами «подголосков», которыми они, как кружевами, украшали мелодию. Анастасия Родионовна каждый раз, исполняя песню, как бы заново переживала ее, каждый раз творила, создавала ее. Настоящий художник, она «видела» всю песню, была готова подхватить, как на крылья поднять, любую голосовую партию.

Нам, молодым участникам хора, было у кого учиться. Певицы Миляева, Шлыкова, Воронина, Коровина, сказители Королькова, Ольховский, а также музыканты Ториков, Мельников, Стариков и другие талантливые исполнители, пришедшие в хор с самого начала его существования, стали ядром нового коллектива.
Каждая певческая группа принесла в хор свой опыт, свой «багаж». На основе певческой манеры Воронцовского, Лосевского и Чигольского районов Воронежской области складывался свой, характерный только для Воронежского хора стиль многоголосного, полифонического пения. По-особому светло, вольно, широко распевается у нас мелодия на голоса, то пышно разрастается, то тугой, могуче свитой полной несется вдаль, то прозрачной речкой по камушкам в прихотливом ритме перекатывается.
Старинные народные песни, импровизационные по своей сути, исполнялись, как правило, без дирижера, без инструментального сопровождения. В хоре создавались и новые песни, а также частушки о героической борьбе народа, о вере в победу. Хор, оркестр, танцевальная группа составили слаженный ансамбль. На сцену мы всегда выходили в приподнятом настроении, с искренним желанием подбодрить людей, укрепить в них надежду на скорое окончание войны. И зрители — а ими были жители освобожденных от фашистов сел и городов, бойцы Красной Армии — всегда с радостью встречали нас, наши песни. Концерты перед воинами, например, часто заканчивались митингами, на которых бойцы клялись отомстить врагу, освободить нашу Родину».

1 мая 1943 года на площади только что освобожденного Воронежа состоялся первый концерт Государственного Воронежского русского народного хора, в музее которого и выставлена сейчас диорама, иллюстрирующая это событие.
Перед глазами — словно застывший «кадр» объемного кино: на городской площади, окруженной разрушенными, изуродованными войной зданиями, особенно трогательными кажутся фигурки людей в красочных нарядах: раскинуты в пляске руки,, полыхают на солнце алые сарафаны, переливаются пестрые мехи гармошек. Кажется, разливается над площадью веселая плясовая песня, задорная частушка.
Среди многочисленных экспонатов музея, свидетельствующих о славном, трудном пути хора, о гастрольных военных походах, когда его участники добирались пешком от одного населенного пункта до другого, о поездках в мирное время по стране и за рубежом, среди документов и вещей, ставших реликвиями, есть и сценический костюм народной артистки РСФСР М. Н. Мордасовой. Этот праздничный русский наряд — произведение искусства художников и мастеров Воронежской области — стал музейным экспонатом в 1973 году, когда Мария Николаевна рассталась с хором, оставшимся для нее и поныне вторым домом. Продолжая концертную деятельность в составе творческих бригад Воронежской областной филармонии, артистка не теряет связи с коллективом, где вырос, окреп и так блистательно расцвел ее талант исполнительницы народной песни и прежде всего — частушки.

«Тридцать лет я возглавляла частушечную группу Воронежского хора. Мы увлеченно собирали, обрабатывали старые традиционные частушки, создавали новые, постигали секреты их сценического воплощения. И всегда, обращаясь к частушке, я испытываю какое-то трепетное, уважительное чувство к этому жанру. Кажется: всего четыре строчки (иногда шесть, восемь), а сколько души, сколько любви народной, сколько исторического, человеческого опыта в них! Частушка — это наше богатство, это маленькая, но примечательная часть русской национальной культуры.
Возникновение частушки относят ко в:орой половине XIX века. Но корни у частушки гораздо более древние. Выросла она, очевидно, из веселых плясовых песен, из старинных «потешных» припевок, которые «горланили» по дорогам Руси вездесущие скоморохи. Частушка впитала в себя элементы разных жанров: сказки, загадки, пословицы, причитания.

Особенно много общего у нее с русской лирической песней: двухстрочные «страдания» и поются как песни — в медленном темпе, иногда с припевом. В традиционной частушке есть характерный для русских поэтических жанров «параллелизм»: в двух строчках содержится «зачин», запев — это, как правило, обращение к силам и явлениям природы, к деревьям, цветам, птицам, животным, а в двух остальных строчках— собственно рассказ о переживаниях автора частушки:

С неба звездочка упала
На росу и на туман.
Сроду девушка не знала,
Что в любови есть обман.

В разных областях по-разному называли частушку: вертушки, скакухи, припевки, прибаски, прибаторы, пригудки, присказки, собирушки. Привилось общее название «частушка» за быстрый, «частый», по сравнению с обычной песней, темп исполнения. У каждого края — свои напевы, своя частушечная краса: сибирские собирухи не спутаешь с саратовскими страданиями, вологодские с тамбовскими. И по своему назначению, по характеру исполнения частушки различны: широко, голосисто пелись «уличные» припевки, слышные с одного конца села до другого; на посиделках, на вечеринках в ходу были плясовые «барыни», «матани», характерными «выкриками» украшались частушки «качельные». А соберутся две подружки в свободную минуту — и полились негромкие страдания о самом сокровенном. Пели частушки в лесу и в поле, по дороге на работу и домой. Пели, кажется, обо всем: о любви и о разлуке, о верности и измене, о счастливом и неудачном замужестве, о проводах в армию, о новостях в селе и во всем мире. Долгое время частушка была и «живой газетой» на селе, на городской окраине.

И всегда это отклик на то, что волнует человека сейчас, сию минуту. Миниатюрность формы, легкость и простота запоминания и исполнения, постоянно обновляющееся содержание — все это сделало частушку с самого начала ее существования любимым в народе жизнестойким жанром.
В разное время частушка испытала разное к себе отношение: от насмешки и обвинения в вульгаризации— до полного признания ее познавательной и эстетической ценности. Великая Октябрьская революция подняла, возвысила частушку, наполнила ее новым содержанием, сделала острым, оперативным оружием в борьбе за новый быт.
Огромной популярностью пользовалась частушка в двадцатые-тридцатые годы. Нашу жизнь тогда трудно себе и представить без частушки. В тяжелые годы Великой Отечественной войны частушка жила и боролась и на фронте, и в тылу, помогала людям выстоять, придавала сил, поднимала дух. Частушка была рядом с теми, кто в послевоенные годы восстанавливал разрушенное хозяйство, осваивал новые земли, строил новые города.

Живет частушка и в наши дни и не только на селе. Бытует она и в студенческих, и в армейских коллективах, звучит в радио- и телепередачах, появляется на страницах газет, журналов, специальных сборников, В разных областях страны проходят смотры н конкурсы исполнителей частушек, В сельском клубе и в городском концертном зале частушка всегда украшение программы! Убедительно, ярко прозвучали, к примеру, частушки на сцене Кремлевского Дворца съездов, где выступали лауреаты I Всесоюзного фестиваля самодеятельного художественного творчества трудящихся.
И я уверена: частушке суждена еще долгая жизнь. Всегда будет тянуться к ней душа русского человека, потому что частушка — это веселье, шутка, это всегда творчество».

Мария Николаевна как будто создана для исполнения частушки самой природой, щедро наделившей певицу чистым, звонким, «полетным» голосом, обликом бойкой, озорной красавицы, из тех, что всегда впереди и в работе, и на гулянье,
Вот выходит она подбоченясь, часто дробя, взмахивая ярким платком, и летят в зал ее припевки!

Подружка моя,
Иди одевайся,
С твоим Сашей посижу —
Ты не обижайся!

Ветераны войны до сих пор вспоминают мордасовские выступления дней победы:

Не горюйте вы, ребята,
Нынче девок урожай,
Кто надумает жениться —
К нам в Воронеж приезжай!

Как угадала тогда певица общую потребность в празднике, в радости, что была еще «со слезами на глазах»!
А несколько лет спустя страну облетела частушка Мордасовой о тех, кто по зову партии, комсомола осваивал целину:

Через поле яровое,
Через темненький лесок
На целинные земельки
Ты лети, мой голосок!

Позже большую популярность приобрели частушки Мордасовой «Сады-садочки», «Русская Ивановна», проникнутые гордостью за русскую женщину, ее трудную, но счастливую долю.
Частушки эти стали классикой, достоянием времени, достоянием народа. С гордостью вдруг обнаруживает Мария Николаевна среди огромного количества присылаемых ей поклонниками частушек текстов сочиненные ею в свое время припевки, которые люди теперь называют «своими», «местными». Созданные по законам жанра, в его традициях, в его рамках, в его духе, частушки Мордасовой народны по своей сути. Они ловко, крепко «смонтированы», всегда окрашены незлобивым юмором, согреты светом доброго, мудрого сердца.

И новые припевки о новом времени создает певица, чуткая к ритмам современной жизни. По-своему, по-мордасовски отражает она в своих произведениях сущность огромных преобразований, происходящих во всех сферах нашего бытия. Изменяется тематика песен, постоянным же остается следование лучшим традициям русского, советского фольклора. Это в конечном счете и определяет большую художественную значимость творчества певицы, ее произведений.

«Иногда меня спрашивают, как я складываю частушки? И я каждый раз отвечаю: частушки рождаются сами. Да, порой ловлю себя на мысли, что по каждому поводу, на любую тему у меня есть или давняя, старинная частушка или сама просится на язык новая. Недаром поется: «Ячастушку на частушку, как из ниточку, вяжу».
Люблю все красивое. А красиво, по-моему, все, что хорошо, мастерски сделано — природой или человеком. Это и ухоженное поле, и удачная песня, и ладно сшитая одежда, и хороший дом, и цветок в траве. «Как красиво у нас!» — пишут люди, приглашая к себе в далекий северный поселок, или в целинный совхоз, пли на Дальний Восток. Каждый край действительно по-своему красив, как красив и каждый человек, трудом украшающий землю. И мне всегда хотелось, чтобы частушки мои говорили о главном: о красоте и величии нашего современника, советского человека— труженика, защитника Отчизны. На моих глазах идет огромной важности процесс строительства новой жизни, формирования нового человека — как же остаться равнодушной!
Бурные события нашей жизни вызывают желание высказаться, выразить свое отношение. И тогда рождается частушка. Вот, например, сообщили о полете в космос нашего земляка — воронежца Феоктистова— ну как тут не спеть «Космическую частушку»:

Пригласил бы Феоктистов
На ракете полетать,
Мы б ответили ему:
Мы с таким — хоть на Луну!

Или вот более ранний пример: во время войны наш Воронежский хор на собранные средства подарил Красной Армии танк. Назвали его «Русская песня» и передали в танковую дивизию генерал-майора Ивана Никитича Русиянова, с бойцами которой потом у хора возникла и на долгие годы сохранилась настоящая крепкая дружба. А в то время хор как раз вызвали в Москву на гастроли. В вагоне поезда, я сочинила частушки и исполнила их в Москве:

Веселей играй, гармошка,
Спою песню от души.
Русияновцы-ребята
До чего же хороши!
Никогда вас не забудем,
Песню мы о вас споем,
«Русской песней» танк назвали
И на фронт его пошлем к т. д.

Концерт транслировали по радио, и потому, когда мы вернулись из поездки, в Воронеже нас ждали письма от бойцов. Они благодарили за частушки, но
обижались: почему только про танкистов спели? Пришлось сочинять цикл частушек «Сердечные признания» и петь о представителях разных родов войск: летчиках, пехотинцах, моряках, кавалеристах.
А как радостно бывает, когда сейчас, много лет спустя после окончания войны, бывшие фронтовики на своих встречах вспоминают и выступления нашего хора, и мои частушки!
Во всех уголках страны живут герои моих частушек— колхозники, рыбаки, металлурги, шахтеры— талантливые люди, умеющие «по-гагановски работать, по-гагарински летать».

Сама жизнь подсказывает и темы частушек, дает «строительный материал» для них. Газетная строчка, фраза из живой разговорной речи, меткое выражение из письма зрителя — все может стать строкой, названием, связкой цикла частушек. Вот лишь некоторые, «подслушанные» у самой жизни фразы, давшие названия моим частушкам. «Всю педелю с милым врозь, в воскресенье вместе» — это я услышала когда-то от мамы; «Завлекалочка» — слово из девичьего лексикона; «Русский чай» — поразившая меня однажды вывеска на столичном кафе; «На Корякину на гору» — из лексикона жителей Воронежской области; «У Егорки дом на горке» и «У, ты, ну ты» — от известных скороговорок, поговорок; «Кына-кырки» — один из своеобразных народных частушечных припевов, звукоподражательное словечко, как «трикатушки», «ихохошки» и т. д.
Разнообразные по тематике, по характеру исполнения, частушки всегда интересны по своему языку. Читая сборники частушек, знакомясь с подборками из писем зрителей, я прежде всего испытываю наслаждение от мастерства, щедрой выдумки, с какими, творцы частушек «играют» словом, поворачивают его, как игрушку, разными сторонами. Вот, например, лишь некоторые синонимы слова милый: миленок, милек, дорогунчик, дроля, золотой, золотаюшка, душонок, прияточка, залеточка, ватоля, хорошечка, ягодинка, сокол, гулюшка, страдашечка, зюмок, шураня, роза, цветок и т. д. А вот новые и, на мой взгляд, очень удачные: желанушка, аюшка, ахточка. Кому-то эти слова покажутся наивными, несовременными, но сколько в них тепла, доброты, ласки.

В частушку ложится не каждое слово. Оно должно быть простым и в то же время нарядным, звучным. Ведь частушка — это стишок, предназначенный прежде всего для пения, для живого исполнения. Порой, записанная на бумаге, она кажется «неправильным» стихотворением, но стоит прочитать ее с учетом живого исполнения, пропеть на определенный мотив — и строчки «заиграют».
Бывает и наоборот: сочинят стихи — все в них есть: и рифма, и ритм, и размер соблюден, но нельзя их спеть, так как перегружены они сложными словами, терминами, словами иностранного происхождения, «неудобными» для живого, устного исполнения звукосочетаниями.

Однажды предложили мне спеть частушки, составленные по всем правилам стихосложения, посвященные злободневным важным вопросам, затронутым па совещании по развитию сельского хозяйства в области. Спеть же эти стихи оказалось невозможно: слова были громоздкими, «нечастушечными», а главное, все куплеты (несколько десятков!) были начинены такой льстивой похвалой в адрес «высокого московского гостя», который «речь умную держал о рациональной агрополитике», какая, на мой взгляд, просто обидела бы действительно умного человека, знающего специалиста, ответственного работника. Не могла я и отказаться от выступления в концерте для участников этого представительного совещания — хлеборобов, ученых, специалистов сельского хозяйства. И тогда пришлось сочинить свои припевки про гречиху и овес, про разные другие культуры, о необходимости возделывания которых и шла речь на совещании. «Ай чи-чи-ха, чи-чи-ха» — так я их назвала. Во время исполнения зрители отвечали и смехом, и одобрительными аплодисментами — значит, дошли они, задели за живое, достигли цели.

Как я уже говорила, большинство частушек связано с популярными народными плясками. Эту особенность я использую при создании своих циклов. Народная мелодия часто преображается в новый, самостоятельный напев. Это происходит само собой. Иногда невозможно установить, когда уходишь от привычного напева, от распространенной мелодий. Чуть изменилась тональность — уже другой оттенок у мелодии, уже новая черточка в песне. Стремление «украсить», расцветить народную мелодию известно каждому исполнителю.
Вот, например, характерная для Тамбовской области, только здесь распространенная пляска «Канарейка»— красивая, широкая мелодия:

Ой, залетка дорогой,
Сыграй канареечку,
Успокой мое сердечко
На малую времечку.

У меня постепенно сложилась ответная, чуть измененная по ритму, более бойкая мелодия с такими словами признания:

Веселей играй, гармошка,
А я тебе подпою,
Заиграли канарейку —
Я на месте не стою.
Хоть в Воронеже живу я,
Но признаюсь вам, друзья,
О Тамбове я тоскую —
Это родина моя.

Очень привлекательной и в музыкальном и в поэтическом отношении всегда казалась мне популярная «Семеновна». Эти двухстрочные страдания пелись в несколько замедленном по сравнению, например, с «Барыней» темпе. Замечательная, выразительная пляска была со временем опошлена «купчиками от искусства», наделявшими ее мещанскими, порой вульгарными текстами. На эту популярную мелодию я стала петь свои частушки «Сады-садочки», и они понравились, приобрели известность, их запели другие исполнители, они часто звучали по радио, в концертах Воронежского хора:

Сады-садочки,
Сады зеленые,
А на скамеечках
Сидят влюбленные.

А позже на эту же мелодию я сочинила припевки «Ивановна» — о красоте русской женщины-труженицы, о передовых современницах.

В стране Советской мы хорошо живем,
Дорогой светлою вперед идем!

Этот припев «Ивановны» стал популярным, песни— а это была именно песня в 4 и 6 строк — нашла своих поклонников и исполнителей как в профессиональных, так и в самодеятельных коллективах. Меня что обстоятельство, конечно, очень радовало. Уже совсем недавно я вновь вернулась к напеву «Семеновны» в частушках с изначальным названием «Семеновна». Герои моих припевок — тракторист Семен н доярка Семеновна — молодые, влюбленные в жизнь, и свой труд люди.
Частушки прозвучали в одной из телевизионных передач, и мне было приятно узнать из писем зрителей, что они понравились им.

Разноцветной радугой представляется мне известная каждому русскому человеку пляска «Барыня», Во всех, наверное, областях распространены эти своеобразные «веселые страдания» в две строчки.
Многоцветная, многовариантная «Барыня» позволяет исполнителю — и вокалисту, и инструменталисту— «поворачивать» мелодию как угодно, украшать се бесконечно — все зависит от умения, от мастерства.
Я обратила внимание, что в Воронежской области есть припевки «Купырики» --.но существу, разновидность местной «Барыни». У нас часто говорят: «Молодой, как купыри к» (от названия первых побегов конского щавеля — купыриков — весеннего лакомства детей, молодежи). И вот такая «вкусная», бодрая мелодия «Купыриков»:

Купырики, купыри,
Да не напрасно говори.—

перелилась у меня в частушки, которые мы пели с подружками еще в самом начале деятельности Воронежского хора:

Плясать пойдем — мы уж раздокажем,
Ботиночки разобьем — новые закажем.

А вот еще пример трансформации народной мелодии в частушку. Шуточная хороводная песня Тамбовской области:

Посеяли лен за рекою,
Уродился лен с бородою,
Ой, люлю-люли с бородою.

По своей мелодии, по характеру она похожа на знаменитую курскую пляску «Тимоня». Тот же «полетный», «поднимающий» ритм:

Тимоня — мужик небогатый.
Тимоня — мужик тароватый.

Из сплава этих мелодий, точнее, на их основе у меня родилась новая песня:

Заиграйте громче гармони,
Я спою о нашем Тимоне.
Из души веселие льется —
Песенка Тимонею зовется!

По характеру мой Тимоня — не просто мужик «тароватый», то есть удачливый, умелый, как пелось в старину. Мой Тимоня — глава целой династии сельских тружеников. Сам он «славно за Родину дрался», сейчас продолжает трудиться в колхозе вместе с сыном Тимофеем и внуком Тимошкой:

В нем богатырская сила,
Такими гордится Россия.

Я получаю много писем от своих слушателей, зрителей с новыми частушками. Это всегда для меня большая радость, живительная струя. С отдельными корреспондентами, да и с коллективами художественной самодеятельности у меня устанавливается порой длительная переписка, как бы обмен репертуаром. А репертуар, на мой взгляд, основа работы любого исполнителя. Своя, выстраданная, выношенная песня и делает артиста артистом. Иногда видишь, как на хорошую песню «набрасываются» сразу несколько исполнителей, «замучивают» ее. А самодеятельные коллективы часто изо всех сил стремятся быть похожими на профессионалов и, конечно, терпят в этом подражательстве неудачу. Копирование допустимо только как этап в учении, в повторении опыта других. Главное же, искать свое—это прописная истина, но ведь действительно без поиска нет успеха.

Для меня самый верный путь обогащения репертуара—обращение к русской народной песне.
Так случилось, что к исполнению лирических песен я пришла лишь в последнее время. Теперь в моем репертуаре есть и старинные и современные песни.
Наверное, с годами, начинаешь в полной мере понимать, какое огромное богатство представляет собой паша русская песня, какую важную часть нашего духовного мира она составляет. Веками проверенная, отшлифованная, песня вобрала опыт народа, его историю, труд, мечты. И богатство это всегда с человеком: еще в детстве, с молоком матери, с колыбельных песенок и веселых «ладушек» приходит к нам ощущение красоты родных напевов, ритмов. Вовремя концертов в разных уголках страны я вижу, как самые маленькие зрители — малыши на руках мам и бабушек «приплясывают» в такт веселой песне. Люди под воздействием народной песни то грустят, то словно «выпрямляются» душой, преображаются. А с каким волнением о народной песне говорят зрители в своих письмах! Видно, в крови у человека тяга к' родным напевам. Отрадно, что народная песня звучит сейчас широко. Композиторы, поэты, певцы, а также хоровые коллективы — профессиональные и самодеятельные — обращаются к фольклору, успешно развивают его традиции в работе над новыми сочинениями. Иначе нельзя: без народной основы не создашь что-то поистине ценное. Именно фольклор является той заветной кладовой, где хранятся неисчерпаемые богатства. Как говорят: «Старина — целина; на хорошую почву зерно хоть возле ноги брось — оно колосом обернется».

Но, обращаясь к истокам, к неиссякаемым родникам, необходимо помнить о бережном отношении к ним, о необходимости глубокого изучения, постижения самого духа, характера народных мелодий. Для меня, выросшей в окружении прекрасной русской природы, подход к народному творчеству подобен отношению к святыне. Беречь так же как природу, как сейчас говорят — окружающую среду, все живое на земле, правильно использовать, преобразовывать мир, сохраняя и обогащая достижения прошлого — прекрасная задача человека на земле. Иногда видишь, что в добром стремлении к возрождению старинных напевов на свет вытаскиваются произведения невысокого художественного уровня, «надрывные», «страстные» песни забытого мещанского мирка, которые выдаются за народные. И манера исполнения этих песен далека от народной, не терпящей как излишней сухости, «пресности», так и чрезмерной чувствительности, разухабистости. В народной песне все подобранно, сдержанно, все «внутри», в душе. Классические примеры тактичного, поистине красивого исполнения народных песен дали нам замечательные русские певцы Шаляпин, Лемешев, Козловский, Обухова, Русланова и другие. У больших мастеров сцены песня всегда звучит просто, искренне, без «подъездов», без «надрыва».

Подлинно народная песня восхищает мелодическим разнообразием. Иногда между селениями всего верстовая дорога или речка-невеличка, а песни разные, непохожие. «У нас так поют, паши песни лучше»,— говорят люди. И в добром, вечном этом споре— гордость за свой край. Часто в разных областях существуют разные по оттенкам мелодии, текста варианты одной и той же песни, что подтверждает ее жизненность. Вот, например, знакомая мне с детства песня «Бабинька-бабеночка» у знаменитой певицы Лидии Руслановой звучала почти как плясовая — весело, задорно. А моя мама пела ее протяжно, задумчиво:

Э-эх ты, бабинька, бабеночка,
Чернобровая, черноглазая.

Удивительным по выразительности в этой песне для меня всегда был художественный образ: остался везатопленным весенним половодьем маленький «лужок», тужит, горюет о своей любимой «миленький дружок».
Мне всегда казалось, что в этой песне мама пела о своей молодости, о любви, о парне, который так и не стал ее судьбой.

Давно мечтаю восстановить свадебный обряд Тамбовской области, его изумительные песни. Свадьба— большой праздник, настоящее игровое действо, зрелище, «глядешки» для всего села! На свадьбе никто не лишний, всем место найдется — ив качестве действующего лица, и в качестве зрителя. К слову, в современных свадебных обрядах, по-моему, мало поэтичности, зрелищности, символичности. А ведь событие это должно остаться в памяти молодых значительным, светлым, определяющим на всю жизнь. Красивые песни делись раньше на свадьбах! Часть их и включила в свой репертуар. Это «величальные»песни, предназначенные жениху и невесте: «Как на дубчике голубчики сидят», «На ком кудрюшки, на ком русые», «Молоденький соловей».

Лирические песни — о любви, о семейной жизни, о тайных, сокровенных переживаниях были особенно популярны у девушек, у «молодиц» — молодых замужних женщин. Петь их учились у старших, опытных певиц, перенимая и слова, и мелодию, и особенности голосоведения. Пели всласть, для себя и для всех окружающих, пели и словно уносились душой ввысь, стремясь к красоте. Именно групповое, коллективное пение обладает замечательным свойством объединять сердца, воспитывать в человеке умение слушать другого, ощущать себя частицей единого целого.

В моем репертуаре есть несколько лирических песен «из маминого сундука»: «Ой да ты клеть моя, клеть дубовая», «У всех мужья молодые», «По дворочку Дуня шла» и другие.
Красивые по мелодии, песни эти интересны, поучительны по содержанию. Героини их очень разные по характеру: одна все свои переживания скроет от людей в «клети» (холодной подсобной комнате в деревенской избе), только с подушкой поделится думами. Другая же, более смелая, от старого мужа все равно сбежит, «в коноплях нарядится и гулять отправится!»
Только в Тамбовской области слышала я протяжную песню «На серебряной реке». Сейчас, правда, получил известность городской романс на схожие слова, но народный вариант мелодии кажется мне более красивым, светлым.
Разнообразные по содержанию, выразительные по мелодическому строю народные песни — бесценный источник познания истории народа, его души, его национального характера».

Негромко, мягко и вольно звучит голос Мордасовой, наполняя небольшую гостиничную комнату, где проходит наш разговор о народной песне. Вся словно «прописанная» песней, певица говорит о ней как о чем-то Оли «ком, требующем особого внимания.
Беседа о том, как на основе забытых текстов, давно услышанных, очаровавших ее мелодий создает она свои напевы, щедро «иллюстрируется» песнями. Артистка не напевает, а поет — сразу, с первой ноты, точно, чисто, как-то по-особому бережно, словно любуясь мелодией, словом, звуком. И импровизированный этот концерт для одного слушателя — не считая магнитофона — доставляет большое удовольствие и самой певице. Песни сами собой «вырастают», как рисунки из-под карандаша художника. Слушаешь их — и вот уже нет шумной Москвы за окном, а будто журчат ручьи весеннего половодья, заливая все вокруг, нежно шепчут березы, утешая бабиньку-бабеночку.

Мария Николаевна сидит спокойно, сложив на коленях руки, и только голос то вздыхает и тоскует, то весело звенит, то льется во всей своей чистой красоте.
Есть в песнях Марии Николаевны и тема неразделенной любви, в частности в популярных страданиях «Ох, проходили, прогуляли». И так же как это часто бывает в народных песнях, грусть в них совсем светлая, окрашенная юмором. А рассыпанные между «двустрочиями» припевы «раз-яй-яй-яй-яй» и «охи» в начале каждой строки звучат нежно и тепло.
В исполнении частушек, как традиционных, так и собственных, Мордасова не имеет себе равных!
...По светящимся ступенькам на сцену Центрального концертного зала «Россия» выходят деятели искусств — певцы, музыканты, драматические актеры — участники программы «Наши старые друзья». Среди них — Мария Николаевна Мордасова, в малиновом наряде, неизбывно веселая, пронизанная радостью и радость дарящая. Под звуки заливистой гармони полились частушки одна за другой — и зал всколыхнулся, осветился ответными улыбками. «Про Тимоню»! «Бамовские»! «Чай, чай»!—» посыпались «заказы». И так бывает всегда.

В исполнение артистка вносит столько задора, темперамента, так «подает», обыгрывает частушку движением, приплясом, проходками, так органично соединяет текст и музыку, что зал всегда отвечает восторженными, бурными аплодисментами. Порой веселье выплескивается со сцены в зал, на сельскую лужайку возле клуба, дома культуры, где концерт продолжается с участием зрителей, где у артистки всегда найдутся «напарницы», с удовольствием демонстрирующие свое умение, свои местные песни и пляски. И недаром в письмах многие женщины признаются, что видят в артистке самих себя в молодости, по праву считают ее наследницей многих и прославленных, и безвестных певиц России, у которых она переняла сам дух их творчества, вобрала их песни, чтобы вернуть народу, обогатив их собственным талантом и мастерством.

«Вот уже почти сорок лет я выхожу на эстраду и каждый раз это происходит как будто впервые. Я слышу дыхание зала, я вижу лица зрителей, встречаюсь с ними взглядом и сердце полнится радостью. Хочется всю эту радость, все сердце отдать людям. И каждый раз песня словно сама просится на волю, Голос сам летит вслед за музыкой, подсказывает и нужные движения, и манеру поведения. Тут и микрофон не нужен, тут наступает власть сцены. О «секретах» исполнительского искусства мне не раз приходилось говорить на встречах с молодыми певцами, участниками художественной самодеятельности. В последнее время в составе концертных бригад я много езжу по стране и эти встречи стали частыми. Не могу не сказать, что исполнителям народных песен, частушек, на мой взгляд, порой недостает уверенности, той свободы поведения на сцене, которая гак естественно проявляется у сельских певуний. Они-то всегда чувствуют необходимость донести свою припевку до слушателя, не оставить равнодушным того, кому адресуется она, стремятся услышать отклик, услышать продолжение. Посмотрите, как мастерски обыгрывают они частушку, как ловко владеют своим телом, как «поставлены» у них руки — движения красивы, плавны, выразительны. Порой выйдет в круг старушка — на молодых так не глядят, как на нее — столько в ней юного задора, так легка поступь, так горделива осанка.

Вспоминаю уроки Анастасии Лебедевой: «Веселую песню поешь — должны все косточки ходуном ходить». Сама она при исполнении разных по характеру песен вся преображалась — это была природная артистка.
Десятки проходок, дробей приходится освоить, чтобы выбрать в нужный момент именно ту, которая больше всего подходит к случаю, к частушке,

Я и так, я и сяк,
Я и зайчиком! —

поется в припевке, или:

Вот и я, вот и я,
Вот и выходка моя!

Мастера исполнения частушек, как правило, и плясуны хорошие, и импровизаторы. Частушку со сцены нужно так «бросить», чтобы зал откликнулся на нее. А потому слова должны быть словно родившимися сейчас, вот для этого зрителя. Нельзя забывать, что частушка по своей природе сиюминутна. Ее сочиняют в ответ на только что случившееся событие, на только что возникшую ситуацию. Эту особенность я, например, даже сознательно подчеркивала в «Заиграй-ка, гармонист». В начале одного из куплетов я вдруг «запиналась», словно забыла слова, а потом объясняла запинку:

А я...
Я частушку позабыла
И сама призналася—
Сидит парень, глаз не сводит,
А я растерялася.

Очень важен для самочувствия исполнителя удобный красивый сценический костюм. Русский народный костюм — настоящее произведение искусства. При его изготовлении использовались добротные ткани, украшенные разными узорочьями — здесь и вышивка, и цветное ткачество, и аппликации. Русский костюм делает женщину по-особому стройной, статной, иной становится походка, плавными, величавыми движения. Дополняет его головной убор. Известно, что русская женщина без головного убора и во двор не выходила, корову подоить не решалась. Вот и я, например, без платка, без специального головного убора — в зависимости от костюма — и песню не спою. А обувь?!

Черевички мои,
Носы выстрочены,
Не хотела я плясать —
Сами выскочили!

В целом костюм помогает артисту почувствовать, себя хозяином образа, вокалисту — хозяином песни Костюм помогает создать и. раскрыть образ, решить задачу, которую поставил перед собой исполнитель
Художнику, взявшемуся за создание сценического русского костюма, не следует забывать, что нет в природе «среднего» русского костюма, «вообще русского» наряда — костюм каждой местности своеобразен. Даже в соседних районах костюмы отличаются друг от друга кроем, отделкой, сочетанием цветов. Это особенно важно помнить, когда- одевают большой коллектив какой-либо области.
Современные песни и частушки, как правило, исполняются солистом или хором в сопровождении народных инструментов — гармони, баяна, ансамбля. Веселые, звучные, они наиболее выразительны именно с таким аккомпанементом. Обычно гармонист на (пене не просто аккомпаниатор — он и действующее лицо, к которому обращаются солисты. Гармонисты (а иногда и балалаечники, ложкари и т. д.) становятся «центральными героями» на сцене, если частушки представляют собой определенную композицию, связанную по смыслу одной темой: «Разговор двух подруг», «Соперницы» и т. д.

Не случайно так много народных частушек посвящено гармонисту — от его искусства зависело порой все веселье, все гулянье! И на сцене успех номера во многом зависит от умелого тактичного аккомпанемента.
А старинные песни — лирические, протяжные — поются чаще всего без инструментального сопровождения— так, как пелись они в старину. Во всех случаях исполнение должно быть направлено на главное— донести до слушателя красоту песни.

И всегда певцу надо помнить о том, что два крыла у него — это голос и песня. Оставит голос певца — оставит и песня. Певческий голос — дар природы, но даже от природы поставленный голо: надо тренировать, закаливать, беречь, но не нежить. На голосе все (кажется — и усталость, и настроение, и привычки. Скромность, трудолюбие всегда отличали больших мастеров сцены. Стать артистом — это значит прежде всего стать человеком. И если есть природный дар — голос, если есть стремление к сцене — надо это благородное стремление развивать, осуществлять свою мечту упорным трудом.
Другое крыло — своя песня, свой репертуар, но об том я уже говорила».

Только что вернувшаяся с гастролей — на этот разно Ставрополью—Мария Николаевна еще вся переполнена впечатлениями. С восторгом вспоминает многочисленные встречи с тружениками села, с интересными фольклорными коллективами и ансамблями песни и танца, которые работают в прекрасных домах и дворцах культуры.
Многочисленные газетные рецензии, грамоты и письма с благодарностью за концерты — все это приятное свидетельство зрительской любви. А это очень важно для артиста — знать, что искусство его желанно, необходимо людям.

Впереди новые поездки и встречи. Ждут Марию Николаевну и студенты Московской консерватории, которым она вновь расскажет о своем понимании сущности народного творчества, покажет собранные ею старинные песни и свои новые произведения, а потом будет сама внимательно слушать советы профессора А. В. Рудневой. В результате новые записи песен Мордасовой пополнят фонотеку кабинета народной музыки Московской консерватории.
Ждет Марию Николаевну и кропотливая работа над песенными сборниками, над новыми пластинками, над радио- и телепередачами.
Ждут ее песен зрители!
Об этом говорят письма, огромное их количество — свидетельство искренней признательности людей, высокой оценки таланта народной артистки РСФСР Марии Николаевны Мордасовой.
Вот одно из них, написанное учителем из города Тулы А. А. Ляшенко: «Считаю, что есть в Ваших песнях редчайшая гармония, что делает их по-настоящему народными,— слова, мелодия, манера исполнения, и голос — чисто русский в своей сути, как звонкий ручеек. Радостью песенной душу полните!

Когда Мордасова поет —
И песня ладится распевней.
За ней встает простой народ
Из русской певческой деревни».

Л. Кравец

Когда Мордасова поет...