Книга посвящена жизни и творчеству великого немецкого композитора,
истории создания его сочинений.
Есть композиторы, чья музыка звучит словно
душевный разговор от сердца к сердцу, который покоряет своей непосредственной,
открытой эмоциональностью. Таков Шуберт.
Другие композиторы властно вторгаются в каш духовный мир и неуклонно,
ни на миг не отпуская, ведут за собой, подчиняя себе. Таков Бетховен.
Но бывает и так, что музыка не сразу завладевает сознанием слушателей,
и лишь тогда, когда мы сумеем погрузиться в
нее, сквозь бронь эмоциональной сдержанности, которой оградил себя автор,
дабы сдержать безудержный поток мыслей и чувств, открывается во всей полноте
совершенство творений композитора. Таков Брамс.
Его музыка стала неотъемлемой частью мировой художественной культуры.
Среди зарубежных композиторов XIX века послебетховенской поры — особенно
второй половины столетия — он в ряду наиболее известных: в исполнении
его симфоний соревнуются оркестры, глубина музыкальности пианистов проверяется
на его произведениях, его песни служат украшением программ вокалистов,
его инструментальные сочинения — неиссякаемый источник наслаждения для
любителей камерной музыки. Конечно, и у него, как у каждого композитора,
есть произведения разной качественной ценности, но всем им присуща высокость
помыслов, целеустремленная принципиальность, эстетическая чистота. Ибо
несгибаемой — наперекор судьбе — честностью отмечена вся его деятельность
как творца музыки и как, ее исполнителя — пианиста и дирижера. Это — специфическая,
едва ли не самая характерная черта личности Брамса — одного из самых требовательных
к себе и одновременно трудолюбивых композиторов XIX века.
Неудивительно поэтому, что музыкальное его наследие обширно: оно охватывает
многие жанры (за исключением только оперы) — симфонические и камерные,
вокальные и инструментальные. Им создано 13 оркестровых сочинений (среди
них 4 симфонии и 4 концерта) и 7 крупных вокально-симфонических произведений,
24 камерно-инструментальных ансамбля, множество фортепианных и около 400
вокальных пьес. Содержательность сочетается в них с отточенным мастерством,
образное богатство — с драматургическим единством. Совершенная композиторская
техника Брамса основывается на великолепном знании музыки разных эпох
и стилей. В этом — своеобразие его положения среди современников: являясь
по существу романтиком, он как никто другой усвоил и творчески преломил
художественные завоевания великой классики XVIII века.
Но Брамс не был только хранителем заветов прошлого, классических национальных
традиций: он отразил в своих творениях сложный душевный мир современника.
Его музыка воспевает свободу личности, нравственную стойкость, мужество
в испытаниях; она полна тревоги за судьбу человека, проникнута беспокойством
и мятежным чувством; порой звучит и эпическая мощь. Вместе с тем ей присуща
душевная отзывчивость и ласково-печальная сердечность, вызывающая представление
об улыбке сквозь слезы: прорывается в ней и широкий вздох измученной души,
и могучее устремление к радости.
Брамс жил в трудное время. Его родина после поражения революций 1848—1849
годов погрязла в мещанской ограниченности. Германия все еще оставалась
раздробленной, попытки ее объединения революционно-демократическим путем
были сломлены, а силы народа скованы. Объединение это, сыгравшее большую
роль в развитии немецкой культуры, в укреплении национального самосознания,
осуществилось позже, лишь в последней трети XIX века, в результате войны
с Францией в 1870—1871 годах. Но тогда уже заметно проявилась реакционная
сущность прусского милитаризма. Столь острые социальные противоречия не
могли не отразиться на искусстве тех смутных лет. К тому лее нелегким
был жизненный удел Брамса. Человек непреклонных моральных убеждений, устойчивых,
годами выработанных взглядов, остро критичный к себе и к другим, он в
этой сложной обстановке далеко не сразу мог применить свои силы: долго
не шла к нему слава. Брамс внешне замкнулся, даже близкие друзья не имели
доступа к его душе. Но от действительности не отвернулся, его сердце не
очерствело, и связи с демократическим музыкальным бытом, который он впитал
в себя с юношеских лет, не порвал. Жизнь человеческую, духовную жизнь
народа — в ее различных проявлениях — Брамс стремился правдиво отразить
в творчестве и претворил спои замыслы мастерски. В напряженно ищущей мысли,
в высоком гуманистическом пафосе заключена нетленная красота его музыки.