М. Друскин - Очерки, Статьи, Заметки

Один из наиболее компетентных специалистов по данной теме западногерманский ученый Альфред Дюрр обронил в 1966 году меткое замечание: «Баховедение закрыто на ремонт». Ре-мант оказался ее «косметическим», а «капитальным». Внешним поводом послужили подготовка и проведение в 1950 году торжеств по случаю 200-летней годовщины со дня смерти Баха. Но причины глубже: после трагической катастрофы второй мировой войны и огромных по значимости социально-политических преобразований в Европе наступила пора переоценки ценностей, в их числе пересмотр концепций истории, социокультурной в частности. Сказалось это и на пересмотре ранее установившихся воззрений по ряду проблем истории искусства (например, эпохи барокко), в чем приняли участие также музыковеды,

Бах — одна из самых загадочных фигур в истории музыки и как личность, предстающая в легендарно-мифическом свете, и как творец духовных ценностей, интерес к многозначной содержательности которых все более возрастал с каждым десятилетием XX века, особенно в послевоенные годы. Неудивительно, что кардинальной ревизии подверглись характеристики его личности и творчества. Удивительно другое: «ремонт» начался на рубеже 40—50-х годов и с неостывающей энергией продолжается в 80-х, а очертания берега, к которому устремлено современное баховедение, все еще недостаточно прояснились.
Пересмотру подвергались (и подвергаются): аспекты жизни и творчества Баха в социальном, идеологическом и собственно музыкальном контексте эпохи; его связи с художественными течениями и деятелями того времени; хронологическая атрибуция произведений на основе новых текстологических и стилистических методов анализа, что является насущно необходимым для установления творческой эволюции композитора; осмысление с исключительной полнотой собранных архивных документов (их сбор продолжается) ради восстановления фактов биографии, определения жизненной позиции Баха.

Круг проблем обрисован лишь в самых общих чертах —он значительно шире. Многое уже достигнуто, и тот, кто занимается Бахом, с благодарностью вспоминает имена не только Ф. Шпитты или А. Швейцера, но и тех, в основном немецких, музыковедов, которые специализировались в этой сложной ветви музыкознания, подобной отечественной пушкинистике по своей специфичности. Таковы в довоенной Германии М. Шнайдер или А. Шеринг, в ФРГ Ф. Смеид, Ф, Блуме, В. Бланкенбург, А. Дюрр, Г. фон Дадельзен, К. Вольф (ньше работающий в США), а в ГДР В. Ноймаи, Г. Бесселер, Х.-Й. Шульце и другие. Велик вклад в баховедение крупных советских ученых, по-новому поставивших ряд важнейших методологическихпроблем.
Среди достигнутого; уточншие хронологии баховских кантат, внесшее существенный корректив в «Тематически-систематический указатель» В. Шмидера (I960, в аббревиатуре — BWV), продолжающееся по сериям издание всех произведений Баха, текстологически безупречное, снабженное исчерпывающим критическим разбором (NBA), завершение четырехтомного издания документов («Bach-Dokumente»), также с превосходными комментариями, и т. д.

Изыскания продолжаются: обнаруживаются новые документы (например, письмо Баха 1725 года к Эрдману, недавно печатно обнародованное Г. Пантиелевым), тексты утерянных баховских кантат, отдельные факты биографии, личных или творческих связей, расширяется представление об их разносторонности и т, п. В последнее время особое внимание уделяется хронологической атрибуции инструментальных произведений (в отношении кантат это было сделано ранее), что приводит подчас к неожиданным результатам: например, сольные концерты с оркестром Бах начал писать еще в Веймаре, проект создания «Искусства фуги» предшествовал «Музыкальному приношению», композиционный план Гольдберговских вариаций имел сначала более простой вариант и т. д. Некоторые из таких изысканий убеждают, кое-что можно признать относительно достоверным, выдвигаются и спорные гипотезы,
Даже специалисту-баховеду сейчас трудно ориентироваться в этой лавине зарубежной информации: за последние шесть-семь лет по интересующей нас теме опубликовано несколько сот работ (не считая рецензий на них), «Баховские ежегодники» (издаются с 1904 года, далее в аббревиатуре BJ), ранее служившие очагами баховедения, теперь перестали быть таковыми: новые изыскания публикуются в отчетах-по научным конференциям; в сборниках в честь того или иного баховеда (Fest-schriften), в содержательных критических обзорах (Kritischer Bericht), выделяемых в отдельный том при каждом томе NBA, Б буклетах, нередко обширных, к часто проводимым баховским фестивалям (Programmschriften) и даже на обороте обложек дисков.
Все это распылено, разъединено, а трудов по общей проблематике мало, преобладают разрозненные статьи. Дело даже не в трудности освоения столь обширного материала (нам часто недоступного), сколько в нем самом. «Ремонт» затянулся, и выяснение частностей заслонило конечную цель: «хрестоматийный глянец» снят с баховского портрета, каким его создала романтическая историография — и это нельзя не приветствовать, ибо за «глянцем» оказалось утерянным многое жизненно достоверное, сущностное. Но сумели ли современные исследователи создать столь же цельный портрет, который прочно вошел в сознание масс благодаря трудам Шпитты или Швейцера? Оказывается, легче опровергнуть их конструкции и аргументы, нежели выстроить новую концепцию личности и творчества гениального немецкого мастера.
Однако будем справедливы: хотя баховедение, как говорится, и варится пока в собственном соку, поле исследования расчищено, фундамент заложен, леса возведены, из мозаики тщательно выверенных фактов, наблюдений, научных открытий собирается необходимый строительный материал. Приспело время: должен явиться (или он уже явился?) некий архитектор— строитель искомой концепции, в которой как необходимое условие будет в органичном единстве содержаться и постижение сути музыки Баха и объяснение — во всем развороте многосторонней деятельности — феномена его культурно-исторического явления, в котором нашло отражение и временное, преходящее, и вневременное, продолжающее жить в веках.
В последующих заметках я попытаюсь обратить внимание на «болевые точки» современного баховедения.

М. Друскин - Очерки, Статьи, Заметки