ВВЕДЕНИЕ
Книги, ноты, литература и пособия по музыке
Борьба против крепостничества и всех его пережитков в социально-экономической
области была неразрывно связана с борьбой за свободу и независимость человеческой
личности. Говоря о решительной ломке патриархальных устоев в пореформенный
период и уничтожении тех форм отношения между людьми, которые существовали
при крепостном праве, Ленин писал: «Этот экономический процесс отразился
в социальной области „общим подъемом чувства личности", вытеснением
из „общества" помещичьего класса разночинцами, горячей войной литературы
против бессмысленных средневековых стеснений личности и т. п.именно пореформенная
Россия принесла этот подъем чувства личности, чувства собственного достоинства.»
(8, 433).
Наиболее дальновидные и реалистически мыслящие люди того времени хорошо
понимали эту связь личного и общенародного. Добролюбов писал накануне
реформы 1861 года: «.крестьяне освобождаются, и сами помещики, утверждавшие
прежде, что еще рано давать свободу мужику, теперь убеждаются и сознаются,
что пора развязаться с этим вопросом, что он действительно созрел в народном
сознании. А что же иное лежит в основании этого вопроса, как не уменьшение
произвола и не возвышение прав человеческой личности?» (75, 319).
Правдивое реалистическое отражение внутреннего мира человеческой личности
становится столь же важной задачей для литературы и искусства, как и «исследование
народа». В постижении душевной жизни человека, законов, управляющих ее
процессами, русским искусством, в первую очередь литературой и музыкой,
пореформенного периода был сделан огромный шаг вперед. Именно смелые новаторские
достижения в этой области определили повсеместное мировое признание произведений
Льва Толстого и Достоевского, Чайковского и Мусоргского.
Особый дар проникновения в глубины человеческой психики отмечали у двух
названных писателей еще современники, и это давало основание ставить их
имена рядом при всем несходстве творческих индивидуальностей. Чернышевский
метко и точно определил главную особенность толстовского психологизма
в самом начале творческого пути писателя в связи с выходом в свет «Детства»
и «Отрочества» и «Севастопольских рассказов»: «Психологический анализ
может принимать различные направления: одного поэта занимают всего более
очертания характеров; другого — влияния общественных отношений и житейских
столкновений на характеры; третьего — связь чувств с действиями; четвертого
— анализ страстей; графа Толстого всего более — сам психический процесс,
его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным
термином» (394, 422—423).
Это стремление к передаче психических процессов в движении и развитии, переходе одного душевного состояния в другое, то, что Чернышевский назвал «диалектикой души», было связано с динамизацией самой жизни и с новыми тенденциями в области философской и научной мысли. Представление о мире как о движущемся комплексе явлений, находящихся в состоянии непрерывной изменчивости, своеобразно преломляется даже в творчестве художников, склонных к созерцательным состояниям и отстранению от острых конфликтов современности. Д. Д. Благой пишет о поэзии Фета: «.оставаясь полностью на почве реальности, Фет даже неподвижные предметы. приводит в движение, заставляет колебаться, качаться, дрожать, трепетать» (45, 62—63). Исследователи поэзии Тютчева отмечают как одну из характерных для нее черт изображение не состояний природы, а происходящих в ней изменений, процессов: нарождающегося или гаснущего в вечерних сумерках дня, приближающейся грозы и т. д.
По самой своей природе музыка более, чем какое-либо другое из искусств, способна передавать эту трепетную жизнь природы и человеческой души, постоянные, скорее интуитивно воспринимаемые, нежели наблюдаемые нами тончайшие смены света и тени, нюансов окраски, градации настроений. С этой точки зрения интересно суждение Чайковского о поэзии Фета, высказанное в письме к К. К. Романову и, по мнению Благого, свидетельствующее о необыкновенно тонком и глубоком ее понимании: «.можно сказать, что Фет в лучшие свои минуты выходит из пределов указанных поэзии и смело делает шаг в нашу область. Поэтому часто Фет напоминает мне Бетховена, но никогда Пушкина, Гете, или Байрона, или Мюссе. Подобно Бетховену, ему дана власть затрагивать такие струны нашей души, которые недоступны художникам, хотя бы и сильным, но ограниченным пределами слова. Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант, как бы избегающий даже таких тем, которые легко поддаются выражению словами» (388, 514).
Сравнение Фета с Бетховеном следует понимать, конечно, не в смысле какого
бы то ни было сближения идейно-образной и эмоциональной сфер их творчества;
Чайковский, как легко понять из контекста, имеет в виду лишь смысловую
многозначность, ассоциативное богатство фетовской поэзии, наполняющее
ее ощущение трепета, жизни и движения — черты, присущие самой специфике
музыки. Этими своими чертами она была близка композитору, хотя по основной
направленности своего творчества Чайковский и Фет — художники совершенно
разного, во многом даже противоположного склада. Гуманист и демократ Чайковский,
чутко относившийся к горю и страданиям простых людей, не мог ограничить
себя узкими пределами фетовской «вселенной красоты», отвернувшись от реальной
действительности с ее острыми конфликтами и потрясениями. Страстное, горячо-взволнованное
отношение к жизни и человеческим судьбам является источником той огромной
эмоциональной напряженности и силы выражения, которыми так неотразимо
действует на слушателей его музыка.
При всем тематическом и жанровом разнообразии творчества Чайковский всегда
остается прежде всего художником-психологом, внимание которого обращено
к внутреннему миру человеческой личности. Его, как и Толстого, интересовала
«диалектика души», то есть самый процесс зарождения, роста и развития
психических состояний, борьбы страстей, перехода одного чувства в другое.
Но если Толстой более эпичен и часто наблюдает за своими героями как бы
со стороны, то у Чайковского сильнее ощущается личное начало.
Столь же глубоким и проницательным знатоком человеческой души был Мусоргский, хотя природа его психологизма иная. Дар проникновения в тончайшие психические процессы, совершающиеся в глубинах подсознания, соединяется у него с острой наблюдательностью, умением подмечать характерные черты поведения человека, его манеру говорить, мимику, жесты и все это передавать средствами музыки. Созданные Мусоргским образы, наряду с глубокой психологической правдой, обладают острой социальной и бытовой характеристичностью.
В его операх и камерных вокальных произведениях представлена широчайшая панорама русской жизни во всей ее пестроте и многообразии, в кричащих контрастах роскоши и нищеты, взаимной ненависти и борьбе противостоящих друг другу общественных сил. Драма народа и драма человеческой личности, раздираемой тягчайшими внутренними противоречиями, социальная и психологическая проблематика теснейшим образом связаны между собой в творчестве Мусоргского, создавшего такие уникальные по широте охвата жизненных процессов и неотразимой мощи воздействия произведения, как «Борис Годунов» и «Хованщина».