Песни на стихи Льва Ошанина

 



Сборник песен с нотами для голоса и аккордами на стихи поэта-песенника Л. Ошанина

 

ИЗДАЛЕКА - ДОЛГО

 

 

Мне всегда хотелось написать песню о Волге.
Я родился на Волге, в Рыбинске, много раз бывал в Волгограде, Саратове. Но после удивительных старых народных песен, после песен о Стеньке Разине у меня просто не поднималась рука.
Но вот однажды мне позвонил композитор Марк Фрадкин. Он сказал, что звонит по просьбе кинорежиссера Якова Сегеля, который снимает панорамный фильм о Волге и просит нас написать для этого фильма песню. Это было заманчиво и страшновато.
Но кино есть кино. В кино - сроки. Если дал согласие - пиши.
А Сегель со съемочным коллективом в это время уже плыл по Волге, вдоль ее плесов и городов на пароходе "Аргунь" и снимал целую жизнь старого волгаря, последний раз ведущего буксир, отслуживший, как и он, свою долгую службу.
Там, на борту "Аргуни", в Волгограде, и складывалась песня "Течет Волга".
Создавалась она у рояля - строка за строкой, поворот за поворотом искались вместе с Фрадкиным. В работу часто врывался и Сегель, тонко чувствующий и любящий песню.
Всем хотелось, чтобы песня вышла и очень волжской, и очень простой, а в то же время значительной и современной. Как это сделать?
Если говорить о стихах, то черновиков, набросков, вариантов было множество, но сохранились у меня только три странички этих набросков. Вот, например, каким был самый первый вариант песни:

Издалека Течет река,
Полна своих забот.
И никогда Ее вода
Обратно не придет.
А сколько раз
В рассветный час
Ты в путь меня звала.
А по весне Навстречу мне
Босой девчонкой шла.

Мой причал
Позади.
Там любовь,
Там дожди.
Берег, полный огня.
Волга, не забывай меня!

И снова: "Мой причал позади."
Была в этом варианте еще и такая строфа:
Бегут леса, Бегут дома,
А с ними жизнь сама,
И Ярославль,
И Хохлома
Опять сведут с ума.

Была готова музыка, насколько я вспоминаю сейчас, очень привлекательная. Фрадкину долго казалось, что "Мой причал." - это и есть припев песни. А та музыкальная фраза, которая сейчас является рефренной, - "Издалека долго течет река Волга." - эта фраза сначала казалась Фрадкину вступлением к песне.
Но мы с Сегелем убедили его, что это - самая глубокая фраза и что она является основой и сутью песни.
Помню, что много было споров и по поводу музыки средней части. Сегелю очень нравилась мелодия одной нашей старой лирической песни, написанной с Фрадкиным для какого-то спектакля. Песня не имела судьбы, и мы были согласны зачеркнуть ее. На ее ритмический рисунок и были написаны стихи трех куплетов - новелл, составляющих песню. Но оказалось, что с припевом мелодия не сливается, "простит" песню, делает ее плоской. Тогда Марк Григорьевич написал новую музыку, которая была необыкновенно точной.
Сначала четвертая строка рефрена была длиннее. И у меня было так:
Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга -
И красит небо в синий цвет.
Мне это очень нравилось. А Фрадкину и Сегелю - нет. Но я не сдавался. Кончилось тем, что Фрадкин сократил музыку, и влезло только "конца и края нет". Я сначала обиделся. Но музыка и песня в целом стали значительно лучше.
Когда песня в первый раз прозвучала по радио, мне встретился поэт Владимир Дыховичный и, похвалив песню, сказал:
- Слушай, это же очень трудно. Там все слова рифмуются!
Оказалось, что действительно в рефрене все рифмуется. А я этого не заметил.
Так часто бывает в песне - некоторые формальные особенности используются поэтом интуитивно, без заданной схемы. Но, конечно, если бы была хоть маленькая натяжка, хоть одно неестественное слово, все надо было бы переделать и отказаться от рифм. Помню, что во второй части припева никак не находилась третья строка:
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых.
Нужна была еще одна, такая же точно по ритму. А потом уже шло: "А мне семнадцать лет". Я перепробовал разные строки с рифмой к словам "спелых" и "белых". Но сразу все получалось искусственно и сладко, пока не нашлась повторная строка из первой части припева:
Течет моя Волга,
А мне семнадцать лет.
Кстати, далеко не все песни выдерживают такую "поголовную" рифмовку. Скажем, был у меня такой случай, когда буквально все слова рифмовались в "Футбольной песенке", написанной с А. Новиковым. А вот в песне с А. Островским ; "Хороша ты, Вена" сначала все было построено на сплошной рифме, и получилось тупо. Пришлось рифмой пожертвовать, что я и сделал щедро и безоглядно. В "Волге" рифма оказалась на месте.
В работе над этой песней была особая, дополнительная трудность. Для фильма нужны были куплеты-эпизоды. Такие эпизоды можно было написать. Но сложатся ли они потом в цельный образ песни?
А мне думается, что писать песню-иллюстрацию, нечто служебное для картины, неверно и глупо. И для картины важно, чтобы потом песня вышла из нее и зажила самостоятельной жизнью. Сколько раз я отказывался от работы в кино, потому что не видел серьезной возможности в данной ленте создать самостоятельно живущую песню.
Песню "Течет Волга" удалось связать в единый клубок. Сегель поверил в нее и, по существу, "подвесил" на нее весь фильм.

Должен сказать, что я сравнительно мало работал в кино. Большинство моих песен пришли к людям не из фильмов; наоборот, многие попали в фильмы позднее. Так было с "Дорогами", "Гимном демократической молодежи мира", "Голосом земли" и некоторыми другими песнями.
Воспоминание о песне "Течет Волга" - одно из самых лучших воспоминаний о работе в кино.
Говоря об этой песне, хочется поделиться еще одним раздумьем. Раздумьем о ее исполнителях.
Песню для телефильма записал Владимир Трошин, записал очень проникновенно и мягко, как это обычно свойственно этому талантливому артисту. Но когда редакция передачи "Доброе утро" попросила разрешения передать песню перед выходом фильма по радио, Сегель разрешение дал, а ролик с записью не дал. И для слушателей первым исполнителем и первой любовью в песне "Течет Волга" был Марк Бернес. Он внес в это исполнение свойственное ему глубокое раздумье, мужественность, драматизм. Так и существовала песня в этих двух записях, каждая из которых была по-своему примечательна.
Но вдруг "углядела" песню и совершенно неожиданно для нас начала ее петь Людмила Зыкина. И оказалось, что все три такие разные редакции песни имеют право на существование.
Я знаю людей, которым до сих пор больше всего по сердцу исполнение Бернеса. И таких, которые предпочитают всем Трошина. Но, пожалуй, наибольшее количество поклонников у Людмилы Зыкиной, которая поет эту песню (к тому же написанную от имени мужчины), поет так, как будто она сама ее создала. Поет ее, как сама Волга, как сама Россия. И в песне открылись новые грани и новые стороны; выпукло обозначился тот народный русский характер, который нам хотелось передать.
Я счастлив, что мне случилось написать эту песню. За это кроме композитора и коллектива, в творческом содружестве с которым она была создана, я прежде всего благодарен моей родной Волге, перед которой всю жизнь чувствую себя должником.
Мой приятель на маленькой волжской пристани ожидал теплохода. Рядом с ним был хозяин пристани, немолодой шкипер, возившийся с каким-то канатом. Из репродуктора зазвучало: "Издалека долго."
Шкипер бросил канат и стал слушать, серьезно и увлеченно. Мой приятель решил блеснуть эрудицией:
- А знаете, кто ее написал?
- Волгарь написал, - ответил шкипер, - не у волгаря не получилось бы. Мне очень дороги эти переданные мне слова.